Разврат (ЛП)

Ее оптимизм угас, но она заметила, что тело Парсонса претерпевает дальнейшие изменения, которые, как ни странно, не были постепенными. Вместо этого он подергивался, а кости похрустывали, и человечность возвращалась к нему беспорядочными скачками. Одно заостренное ухо вдруг сжалось и округлилось, на заросшем шерстью животе проступили островки розовой кожи, а когтистые лапы приобрели обычный размер, выделяясь своей непропорциональностью на остальном теле. Его рост продолжал еще более явно уменьшаться, приближаясь к росту Северуса.

Впервые в жизни Гермиона почувствовала, что ее переполняет благодарность к Драко Малфою. Пусть он и противный мелкий хорек, но он проделал отличную работу с этим зельем похоти. Оно было настолько действенным, что даже когда Парсонс так уменьшился, что стал одного роста со своим пленником, то даже не заметил, что без Ликантропного зелья он уже почти потерял облик оборотня. Даже его язык изменился и больше не мог дотянуться до бицепса Северуса, и теперь слизывал кровь, стекшую в подмышку.

Это было настолько неприглядным и жалким, что Гермиона почувствовала, как в ней растет отвращение к этому человеку, которое исчезло, когда он вдруг протянул пухлую руку и схватил Снейпа за промежность. Северус напрягся и резко втянул воздух, впервые встретившись с Гермионой взглядом. До сих пор его внимание было приковано к этой странной трансформации, и, без сомнения, он задавался вопросом, собирается ли Парсонс его укусить и когда это случится.

Пока Парсонс беспорядочно ощупывал его, Снейп бросил на нее взгляд, указывающий, что он знает о проделанном ей трюке. Гермиона качнула головой, желая извиниться, но он никак не показал, что принял ее извинения.

Шика медленно извивалась на полу между ними, продолжая наблюдать своими глазами-бусинками. Змея чуяла, что что-то не так: Гермиона знала это. И в некотором смысле Шика стала теперь большей угрозой, чем Парсонс. Гермиона настороженно следила за плавными движениями ее тела, выискивая малейший признак, что та собирается напасть. Она отчаянно не хотела повторения прошлого. Этого не должно случиться. Только не со Снейпом – дважды.

Внезапно взволнованная змея нетерпеливо зашипела, и это, казалось, выдернуло Парсонса из его грез. Он перестал слизывать кровь и щупать Снейпа и посмотрел на него со странным выражением на лице.

– Ты используешь людей, Северус, – тихо сказал он, выпрямляясь. На его обнаженном теле больше не было шерсти, а голос снова звучал как голос их босса, что смущало еще больше. – И ты используешь меня прямо сейчас, чтобы доставить тебе удовольствие.

Окаменевшее лицо Снейпа не дрогнуло.

– Если у нас когда-нибудь что-то получится, мне нужно знать, что я тебе не безразличен и что ты ответишь взаимностью.

Значит, все-таки это было связующее зелье! Брови Гермионы тревожно взлетели вверх.

И тогда Северус поцеловал его.

«Ливерпульским поцелуем*».

Или, если точнее, коуквортским поцелуем. В последний раз по возвращении с четвертого курса Хогрватса он проломил им череп местному хулигану. А сейчас он ударил лбом в лицо Парсонса с такой силой, что сломал ему нос, и тот потерял сознание, рухнув на пол с ужасным грохотом.

Долю секунды спустя Шика атаковала.

Она точно знала, куда нужно целиться: в место на шее, куда когда-то целилась ее сестра. К несчастью для нее, Гермиона оказалась более гибкой, чем выглядела, о чем Северус узнал ранее в постели. Закричав, она бросилась на змею, ударив ее ногой, чтобы отбросить в сторону и помешать нападению. Клыки Шики царапнули каменную стену всего в нескольких сантиметрах от лица Северуса.

И ему хватило этого короткого мига.

– Акцио! – его палочка взлетела со стола, где Парсонс по глупости оставил ее.

Одним движением Снейп освободился и, когда Шика отстранилась, чтобы напасть снова, наколдовал Конфринго, и огненная вспышка сорвалась с кончика его палочки, ударив змею. Снова и снова он атаковал, и от взрывов ее тело подскакивало и извивалось, как взбесившийся хлыст. Наконец он рванулся вперед и ударил ее ботинком по голове.

– Передай привет сестре, – пробормотал он, прежде чем нанести последний удар. – Авада Кедавра!

________________________________________________________________________

* «Ливерпульский поцелуй» – в Великобритании так называют удар головой, нанесенный сопернику (переведено с английского из Википедии).

========== 17. Потворство влечению ==========

Снейп уставился на труп Шики, и на его лице отразилась целая гамма эмоций. Гермиона понимала, что это должно для него значить: возможность снова обрести равновесие и ослабить давление, которое оказывало на него болезненное прошлое. Поэтому, даже находясь на грани срыва, Гермиона молчала из уважения к его чувствам.

Также она не знала, простит ли ее Снейп за подмену зелий. Это сработало: подарило им надежду, когда той почти не осталось. Но она действовала за его спиной, и теперь ей предстоит неловкое объяснение, почему у нее было с собой зелье похоти или, точнее, связующее зелье, изготовленное явно специально для него.