Развлечение

К тому же именно в аэропорту высока вероятность быть узнанным, что и случилось. Журналист, причем, спортивный обозреватель. Пришлось перекинуться парой фраз. Группка молодых людей, заядлых футбольных фанатов. Не пожалел для них своего росчерка на подставленных футболках, купюрах и книжных листах. Даже знакомый спортсмен – теннисист международного класса. Вдвоем с ним укрывались в стенах малолюдного кондиционированного зала для важных персон.

Лёня всем улыбался, а внутри клокотали бешеные эмоции. С такими эмоциями в недалеком прошлом он носился по полю и рвал соперников. Много лет он был одержим футболом. А теперь одержим девочкой. Что в ней такого? Почему именно она? Почему именно сейчас, когда ему этого не надо было? И почему еще вчера весь мир расцвечивался яркими красками, а теперь все уныло и серо, несмотря на ясное утреннее небо?

Зря он полетел в Париж, остался бы дома, занимался делами клуба, решал бы сложные вопросы. И тогда она познакомилась бы с кем-то еще? Не с ним? Проводила время в объятиях другого мужчины? Думать даже о вымышленном сопернике было неприятно.

Поехал, называется, за предсвадебным развлечением. Маша – развлечение? Ха… Как бы не так. Естественно, ей таких слов не сказал, но самому себе отчего ж и не признаться? Он ее любит. И дело вовсе не в неуемном влечении к ней, к ее физической привлекательности и совместимости для него. Дело в удивительной гармонии, что царила между ними. У Лёни никогда такого не было, чтобы все в унисон, чтоб жить не мог без другого, чтоб один мир лишь на двоих. Не только секс. Душевная привязанность, сердечная зависимость – вот что связало, скрутило их накрепко.

Как же он так вляпался? Взрослый мужик, а крышу снесло, словно юнцу какому. Да и в юности не сбивало его так с ног. Помешаться на девчонке? Это не его тема. Так думал всегда, без сожаления меняя любовниц. И вот на горизонте появилась какая-то пигалица, и он помешался. Что удивительно, ему нравится состояние любовного помешательства и дурмана. И бесит, что объект этого дурмана больше недоступен.

Он не спрашивал Машу о том, где она живет, учится или работает, не интересовался номером ее мобильного телефона. Так лучше, так правильно. Иначе, он не продержится и суток, ринется искать с ней новых встреч. Отчего же так паршиво тогда? Может, стоило ринуться? И что? Сделать ее своей тайной любовницей? Прятать от жены и знакомых? Эгоизм требовал заграбастать Машу себе. Любовь призывала отпустить, не мучить ни себя, ни девочку.

Леонид только сейчас, в здании аэровокзала международного аэропорта Шарль-де-Голль, в ожидании посадки на рейс до Москвы, задумался над тем, что Машенька, как и он сам, не стремилась разузнать, выведать всю подноготную о нем. И не вываливала на Лёню подробностей своей биографии. Нетипичное поведение для женщины. Она тоже искала в Париже лишь развлечения?

При расставании он вздохнул с облегчением оттого, что она не стала цепляться за него, не стала плакать и чего-то требовать. В ее изумрудных глазах не плескалась надежда, но вот отчаяние он заметил. Он и сам был в отчаянии.

Терминал еще не открыли, Леонид воспользовался свободным временем, загрузил на планшете сайт Настоящего Парижанина, авторизовался под именем Алексей Архипов и, следуя инструкции, прикрепил фотографии.

«Ваша заявка принята. Ожидайте модерации. При положительном ответе на указанный вами адрес будут высланы сертификат и значок», – всплыло окошечко автоматического ответа.

Лёня прокрутил ленту сайта. Надо же, сколько участников. Одна страничка, вторая, третья, вот и Машенька. Он сам ее фотографировал у всех этих объектов туристического маршрута.

Скачал все снимки с девушкой на свой телефон. Может, не следовало этого делать, не смог удержаться.

Маша образованная девочка. Перемещаясь от памятника к памятнику, она рассказывала ему историю каждого. Лёня знал лишь названия, оболочку. Маша наполнила оболочку содержанием. В один из дней они спрятались от дождя в Лувре, и оказалось, что его прекрасная спутница разбирается в живописи.

Будет, о чем поговорить с женой, – невесело усмехнулся Арефьев.

С Машей у них всегда находились темы для разговоров. С ней интересно было обсуждать даже погоду. Они смотрели французские фильмы и помогали друг другу с переводом, язык оба знали так себе. В один из вечеров забрели в кинотеатр на премьеру блокбастера, и весь показ только и делали, что целовались. Видимо, градус их страсти был настолько высок, что соседи по креслам зрительного зала пересели на другой ряд.

Как он сможет теперь существовать без нее? Просыпаться и не видеть ее заспанного личика рядом? Не слышать ее хрустального смеха? И он уже привык по утрам кушать кашу, приготовленную ею.