Развилка

Казаки поднялись, и к боковому люку подошел другой летчик. Он дождался сигнала от штурмана, открыл люк и махнул рукой:

— Пошли!

Один за другим мы шагнули в темноту. В лицо ударил холодный ветер и временно я потерял ориентацию. Но вскоре собрался, отсчитал три заветные цифры и дернул за кольцо.

Парашют раскрылся штатно. Падение замедлилось. Земля уже неподалеку. В предрассветных сумерках ничего не разобрать и это сильно нервировало.

Земная поверхность появилась неожиданно. Плотно сжатые ноги коснулись грунта и я упал. Сразу поднялся и снова рухнул. Парашют потянул меня в сторону, и пришлось его гасить. Справился. Снял автомат и осмотрелся. Невдалеке силуэт человека.

— Кто!? — позвал я его.

— Ляпин! — ответили мне. — А ты кто!?

— Погиба!

— Андрюха, помоги! Тут Ванька Сахно ногу вывихнул, а может и сломал!

Я подбежал к Сереге Ляпину и обнаружил рядом с ним Ивана Сахно. Он лежал, поджав ногу. К счастью, перелома не было. А вот вывих имелся. Плохо, но не смертельно. Будь мы обычной группой Абвера, пострадавшего могли пристрелить. Однако мы — казаки. Своих не бросаем. И когда группа собралась, Ивану оказали первую медицинскую помощь и потащили к дороге. Судя по всему, мы от нее невдалеке и после полудня можем выйти на место засады. Посмотрим, что там и как. Ивана спрячем, а дальше по обстановке.

22

Ростовская область. 17.04.1942.

К дороге вышли без проблем, в районе поселка Суходольск, и произошло это уже после полудня. Отряд пересек трассу, по которой двигались колонны советских войск, и вошел в населенный пункт спокойно, никого не опасаясь. Документы надежные, униформа хоть и грязная, но в порядке. Чего нам бояться? Мы на своей земле. А если кто-то посмеет спрашивать, откуда и куда идем, Беринг всегда мог ткнуть в лицо любопытного удостоверением сотрудника НКВД и сказать пару ласковых. Однако таких людей не нашлось. Небольшой поселок выглядел довольно убого, красноармейцев на улицах не видно, а местные жители, чувствуя приближение фронта, притихли, и общаться с вооруженными бойцами желания не проявили.

Основная часть отряда осталась в крайней хате, обнаружила хозяев, старого одноногого деда с двумя старухами, и поставила их перед фактом постоя. А Беринг, Ростовцев и я отправились к председателю.

Глава поселения находился в правлении колхоза. Седой мужчина в потертом полушубке, усталый и не выспавшийся. Он посмотрел на нас измученным взглядом и Беринг представился:

— Капитан Астафьев, государственная безопасность.

Беринг потянул руку за документами, но председатель махнул рукой:

— Не надо. Я все вижу. Вы, наверное, из той группы, которая ищет парашютистов?

Судя по всему, речь шла о нашем отряде и нас уже искали. Кто-то заметил высадку и сообщил куда следует. Но пока ничего страшного не произошло, и Беринг согласился с председателем:

— Да, мы ищем парашютистов.

Завязалась беседа, и глава поселения рассказал, что группа НКВД в составе взвода бойцов и нескольких командиров пять часов назад выдвинулась на восток от Суходольска. С тех пор от нее никаких вестей. А в остальном в поселке все как обычно. Кого не мобилизовали и не угнали на рытье окопов, тот трудится, ухаживает за скотиной, чинит сельхозинвентарь перед посевной и, на всякий случай, готовится к эвакуации колхозного имущества. Но председатель особо отметил, что таких сознательных людей мало. Многие, особенно люди старшего возраста, ждут прихода немцев. Он составил список и готов предоставить его товарищу капитану.

«Капитан Астафьев» похвалил председателя за бдительность и забрал список. После чего мы ушли, Беринг поднял отряд, который немного отдохнул и обогрелся, а затем повел нас обратно на дорогу. Ваню Сахно решили не оставлять, он немного оклемался. Двигался с трудом и на обезболивающих таблетках, но самостоятельно. Я был замыкающим, немного замешкался, задержался в сенях и услышал голос старика, который меня не видел:

— Падлюки краснопузые… Шоб вам пусто было… Шоб вы своими мудями на ружья напоролись… Шоб у вас зенки повылазили…

Судя по всему, инвалид был как раз из тех неблагонадежных, о которых говорил председатель, и он не мог не проводить «бойцов НКВД» проклятьями. Это хорошо. Так и должно быть. Казаки себя не раскрыли и спектакль удался.

Я догнал отряд. Кругом степь. На землю опустилась ночь и резко похолодало. Но именно в такую погоду и надо работать. Четкого плана как такового не было, положились на удачу. Кто-нибудь поедет по дороге, и мы его сцапаем, а дальше по обстановке. Не выгорит на дороге, вернемся в Суходольск, переночуем и выдвинемся на железную дорогу, которая тоже рядом.

Удача нас не подвела. Несмотря на ночь, движение советских войск не прекращалось. К Дону двигались подкрепления, как правило, небольшие маршевые отряды не больше роты, и обозы с боеприпасами. А от линии фронта в тыл везли раненых. Где-то в районе полуночи все затихнет, но это временно и в пять-шесть часов утра все возобновится.