Точно также рассмотрение каждого из блоков по отдельности в лучшем случае может приводить лишь к систематизации информации по каждому блоку, в то время как осознать соответствие разведки самой себе, своей природе, сущности и содержанию, можно только при исследовании закономерностей взаимодействия всех ее блоков. При этом не никаких приоритетов ни за каким-либо блоков. Это в особенности касается некой особой, руководящей роли партнера-заказчика, который, в силу своей функции, всегда претендует на роль идеолога и управляющего. Отчасти такую иллюзию у партнера-заказчика поддерживает сама разведка, демонстрируя одну из своих специфических особенностей – жертвенный характер своей деятельности.
Впрочем, в этой особенности нет ничего метафизического и тем более мистического. Деятельность разведки никогда не была и не может быть рациональной. Разведка служит самой себе и через это своему социуму, который использует ее как инструмент своего выживания, постоянно жертвуя им, а затраты, понесенные разведкой ради сохранения социума, самим социумом никогда не могут быть восполнены в принципе. Существование разведки странно и противоестественно, т.к. она может осуществлять свою деятельность только за счет пассионарности, специфической предрасположенности, своих сотрудников, которые могут и хотят заниматься именно и только такой деятельностью.
Кризис разведки начинается с того момента, когда она перестает соответствовать самой себе, перестает служить себе, что заменяется, подменяется некой идеологией, которую предлагает ей социум в лице исполнителей власти-основного заказчика разведки. Эта идеология не только в качестве некой абстракции, но и в виде конкретных, готовых мотивов деятельности, предлагаются каждому ее сотруднику. И если это внушение удается, то, доведенная до абсолюта, подобная идеология становится ловушкой и для разведки, и для каждого ее сотрудника.
Подобная «идеология разведывательной деятельности» всегда готовят исполнители власти – партнеры заказчики, включая в нее те ценности, установки, мотивы, которыми, по их мнению, разведка обязана руководствоваться. Принятие разведкой такой идеологии становится для нее ловушкой. Она, поневоле, вынуждена этими критериями оценивать, оправдывать-обосновывать-объяснять и свои успехи, и свои неудачи, забывая о том, что они взяты не из разведки, не соответствуют ее природе и функциям, а привнесены от социума и потому просто не могут использоваться. Какое уж тут соответствие самой себе.
Поддавшись управленческому воздействию власти, разведка утрачивает соответствие самой себе. Это вовсе не означает, что на основе такой «идеологии» разведка способна совершать только ошибки. Правда удачи разведки в этом случае вовсе не следствие верно избранной идеологии, а скорее проявление ее самости вопреки этой идеологии. И нельзя сказать, что власть не понимает этого. Однако доминирующий мотив – исполнителей власти – сохранить стабильность и подчинение разведки – позволяет им пренебрегать интересами «своей» разведки, «прощая» ей неудачи, являющиеся результатами этой идеологии. заложником власти.
В итоге разведка оказывается в «интересном положении», когда навязываемая ей идеология вступает в противоречие с теми ценностями, которые определяются характером разведывательной деятельности, и теми мотивами, которыми только и может руководствоваться разведчик. И если разведка и ее сотрудники приняли какую-то идеологию, признали ее в качестве «своей», они будут служить преданно и верно до тех пор, пока эта идеология не будет разрушена. Для каждого сотрудника разведки подобная измена равносильна краху всей его мотивации, измена тем ценностям, которые он считал единственно истинными.
Разведка сама способна и должна разработать идеологию собственной деятельности.