Разведение роз вдали от цивилизации (Солдаты истины)

Солонников не реагировал. Он слышал старика, но никакие звуки окружающего мира сейчас ничего не значили для человека, сфокусированного в точку внутри черепа.

— Борис Александрович, время уходит. Счет идет на часы. Все наши специальные средства корректировки, как я уже сказал, не подействуют. Да и не успели бы подействовать — тут нужны недели, месяцы, и мы решились на этот шаг — обычный диалог, прямое обращение к вашему разуму. Мы никогда не действуем своими руками — мы в праве лишь поставить человека в определенную ситуацию, дальше он должен действовать сам. Вы, именно вы должны поставить последнюю точку. Но я не знаю что мне еще для вас сделать, чем помочь — вы не говорите своего решения и не задаете вопросов… Тогда спрошу я. Борис Александрович, вы мне верите? Нет-нет, исключим иррациональные категории… Вы, мастер социально-исторических реконструкций, знаток массовой психологии, вы заметили в моих словах несообразности, нарушение логики, ошибки, ложь в конце концов?

Безразличие и пустота немного отпустили Солонникова — ему задали конкретный вопрос и на него надо было отвечать. Солонников задумался. Хотя это слишком сильно сказано — просто несколько мыслей торопливо пронеслись по привычному пути анализа ситуации.

— Нет, — был вынужден тихо сказать Борис. Ученый не должен спорить с фактами, иначе он становится чиновником от науки. Терпеть не могу чиновников, хотя они тоже нужны. Наверное. А факты таковы: этот незнакомый человек словно много лет незримо прожил со мной рядом. А если верить всему, что он тут наговорил — не он один, а некие «мы». И всю его жизнь эти загадочные «мы»…

Солонников оцепенел. Леонард что-то спросил — Борис не расслышал. Перед его взором закружились, сталкиваясь и разбегаясь, рассыпаясь на мелкие кусочки яркие картины — в центре каждой из которых был он сам. Картинки прибывали, заваливая реальность осколками гигантской головоломки. Борис с удивлением, и в то же время отстраненно — как посторонний зритель, смотрел на давно и совершенно забытые сцены из собственной жизни. И это было бы даже интересно — в иной ситуации.

Я никогда не любил аквариумных рыбок. На пятилетие мне подарили аквариум. Яркие рыбки сновали в кристально чистой воде над разноцветными камешками. Маленький Борис пол-дня не отходил от аквариума — мама с папой с улыбкой переглядывались, а потом вдруг с плачем выбежал из комнаты. Что случилось, сынок? — растерянно стал утешать его отец. Их жа-алко! — ревел маленький Борис… Почему же? Смотри, как рыбкам хорошо… Не-ет! — не унимался Борис. — Им тут тесно. Давай им купим океан…

Хватит эмоций. Останемся учеными. Просто — нормальными людьми… в ненормальной ситуации.

— Кто вы, Леонард? — Солонников с трудом разлепил губы — свело как на морозе. — Зачем вам умение реконструировать историю?

— Бра-аво, — медленно сказал старик, — а я всегда высоко оценивал ваши интеллектуальные способности.

Старик надолго замолчал.

Борису показалось, это не было театральной паузой — старик действительно раздумывал над ответом. Солонников даже немного приободрился — не его одного, оказывается, можно озадачить словами. Размышляя, старик катал по скатерти шарик фольги.