— На высоты за Дуба-Юртом из десантной и первой рот ушли две группы. Наша, вторая рота, командовал которой к тому времени старший лейтенант Шлыков, осталась на базе, на случай поддержки тех, кто ушёл в горы.
Приехали на наблюдательный пункт, майор Агаев нам говорит: «Сидите здесь». Налили в каску соляры, подожгли, сидим вокруг, греемся. И слушаем эфир по рации. Скоро слышим: «Один раненый, легко, в руку». Потом слышим сообщение: «В село с фонариками вошли боевики».
Под утро 31 декабря в штаб операции пришло сообщение по рации, что отряд спецназа старшего лейтенанта Тарасова, действовавший на высотах за Дуба-Юртом, попал в засаду и ведёт неравный бой.
Владимир Паков:
— В штабе операции было принято решение пойти ему на помощь. Но самое страшное, как потом оказалось, что отряд спецназа Тарасова на эту высоту, с которой он якобы давал сигнал о помощи, не вышел, он заплутался. Теперь я не исключаю, что это наше решение послать группе Тарасова помощь через Дуба-Юрт было спровоцировано боевиками: они вышли на наши радиочастоты.
Самой короткой дорогой пробиться в попавшим в засаду спецназовцам, как тогда думало наше командование, можно было дорогой через Дуба-Юрт. Село было договорным, поэтому, наверное, никто из организаторов операции не предполагал, что здесь может быть засада.
До принятия рокового решения оставались минуты…
Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик:
— В ночь на 31 декабря я был оперативным дежурным на связи в штабе батальона. Примерно в четыре часа ночи услышал по рации, что наши группы завязали бой с «духами». Держал разведгруппы на связи. Скоро командир какой-то нашей группы вышел в эфир и открытым текстом: «У нас один «двухсотый» и один раненый!».
Я пошёл к майору Агаеву: «Надо как-то этот вопрос решать, группа завязала бой, они блокированы, что делать?» — «Сиди на связи!». Наши передали открытым текстом, что их окружают, потом в эфире ничего не было слышно. Последние слова командир группы передавал мне шёпотом — «чехи» были так близко.
«Резерву разведки под командованием ст. л-та Шлыкова была поставлена задача выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрт и занять оборону у отметки 420,1 с целью не допустить отхода боевиков и подхода резервов противника».
Михаил Курочкин, гранатомётчик, группа «Нара»:
— Рано утром 31-го декабря в роту пришёл майор Паков: «Задача: выдвинуться в село, сделать там засаду. Две группы будут сшибать боевиков с высоток, когда они будут уходить в село, ваша задача — не пускать их. Постоять с шести до девяти. В 9 часов утра придёт пехота, вас сменит». Паков добавил: «Приказ пришёл свыше». Мы знали, что от генерала Вербицкого.
Приказ есть приказ, надо выполнять. На трех БМП, на каждой по 11–12 человек, а всего 29. Офицеров в роте было тогда только двое — Шлыков и Миронов.
Разведгруппа «Нара» под командованием старшего лейтенанта Владимира Шлыкова около шести часов утра 31 декабря начала медленно двигаться и вошла по дороге в казалось бы ещё спавшее, покрытое зимним утренним туманом село. Считанные минуты оставались до начала трагедии. Залёгшие в огородах у домов бандиты уже прицеливались в колонну боевых машин из гранатомётов и пулемётов…
Остановиться бы, спешиться, проверить эти огороды…
Михаил Курочкин, гранатомётчик, группа «Нара»:
— В шесть утра выдвинулись на окраину села. Приказ: «Стоять». Стояли минут десять. Приказ: «Выдвигаться». Выдвинулись в село. Недалеко, вижу — больница стоит. Мы со старшим лейтенантом Шлыковым ехали на первой БМП, сидели рядом, на одной машине. У меня была привычка сидеть возле пушки, но тут Шлыков сел, и я рядом примостился…
Геннадий Бернацкий, командир взвода, старший лейтенант:
— У нас на высотах ярко светило солнце, а внизу, в селе, стоял туман. В шесть часов утра услышали по рации, позывной был второй роты, что прошли омоновский блокпост, и идут дальше на Дуба-Юрт. Слышим по рации «Иду вслепую!». Кто-то им приказывает: «Идите вслепую!».
Александр Соловьёв:
— У меня с собой была рация «Арбалет», по которой я услышал на частоте батальона доклад исполнявшего обязанности командира второй разведывательной роты старшего лейтенанта Шлыкова, о том, что он готов войти в Дуба-Юрт. При этом командир второй роты пользовался позывным роты «Акула», поэтому я понял, что он говорил именно обо всей роте. Командир второй роты два раза спросил: «Что делать?», на что «Сотый» ответил: «Идите вслепую!». Командир роты переспросил: «Не понял, что делать?», «Сотый» ему опять ответил: «Идите вслепую!». Этот диалог я слышал лично со своей радиостанции, которая постоянно находилась при мне.
Михаил Курочкин: