Разум и чувства

– Да, да, конечно. Ваша сестра написала мне снова на следующее утро, вы знаете об этом. А вы догадываетесь, что я тогда выслушал? Я завтракал у Элисоннов, и ее письмо, вместе с другими принесли туда из моего жилища. И его увидела София до того, как оно попало ко мне, а его размер, элегантность бумаги, почерка и прочее сразу же зародили у нее подозрение. Некоторые слухи достигли ее ушей и она знала, что некая молодая девушка их Девоншира имела со мной какие-то отношения. Что последовало в тот вечер, не трудно догадаться, расспросы, кто она такая, да что и т. д., что только возбудило ее ревность. Почувствовав, что здесь что-то есть, она как любая любящая женщина, открыла письмо сразу и была очень вознаграждена за свое любопытство. Прочитав его, она наполнилась негодованием. Ее сердитость я мог переносить, но приступы ее злобы. Во всяком случае, ее надо было ублажать. И, вкратце, что вы думаете о стиле письма моей жены?

– Вашей жены? Но, письмо было написано вашим почерком!

– Да, но мне пришлось только переписать его слово в слово и поставить свою подпись. Но что еще я мог сделать? Мы были уже обручены, все было готово для свадьбы, день почти назначен… но я говорю как дурак! Приготовления! День! Честно говоря, ее деньги были мне необходимы. Поэтому и в такой ситуации, как моя, все должно было быть так, чтоб предотвратить разрыв. И после всего этого, какого еще отношения ожидать к себе от Марианны и ее друзей, каким языком можно было изложить мой ответ? Это могло быть только в такой форме, окончания всего. После такого дела я сам признал себя негодяем, а был ли я при этом очень гибким или бушующим не имело уже никакого значения! «Я полностью потерян в их глазах» – сказал я сам себе, – Вычеркнули навсегда из списка своих знакомых и считают меня беспринципным провинциалом, а это письмо заставило думать обо мне еще и как о мерзком человеке!». Таково было мое мнение в то время, когда в преступном легкомыслии я переписывал письмо своей жены, расставаясь с Марианной. Ее три записки, к несчастью, все были в моей записной книжке, или мне надо было отрицать их наличие и спрятать где-нибудь навсегда. Меня заставили их достать и отправить, я даже не смог их поцеловать. И локон волос, который я всегда носил с собой в том же портмоне, и на который невеста не могла смотреть без ярости, такой дорогой для меня локон – все мгновенно было отнято у меня!

– Вы очень ошибаетесь, мистер Уиллингби, очень вините себя, – сказала Элинор голосом, который вопреки ее желаниям выдавал сочувственные эмоции, – вам не следует далее говорить так ни о мистере Уиллингби, ни о моей сестре. Вы сами сделали свой выбор. Вас никто не неволил. Ваша жена имеет право на ваше расположение, или уважение, в крайнем случае. Она должна испытывать к вам сильное чувство, иначе она не вышла бы за вас замуж. Обращаться с ней невежливо или говорить о ней неучтиво – все это ничего не даст ни Марианне, ни мне, и, думаю, что и вам!

– Не говорите со мной о моей жене! – сказал он и тяжело вздохнул – Она не стоит вашего сочувствия. Она знала, что я не уважаю ее, когда мы женились. Хорошо, поженились мы, и приехали в Комб-Магну, чтобы счастливо там жить. А, в результате всего, вернулись в город для прошлых развлечений. Вы жалеете меня, мисс Дэшвуд, сейчас? Или я все это рассказал просто так? Может, это небольшой плюс для меня. Может, теперь я не так виновен в ваших глазах, чем раньше? Мои намерения не были всегда плохими. Разве, я не объяснил теперь вам все причины своей вины?

– Да, вы кое-что прояснили, немного. Вы доказали, что вы не так уж виноваты во всем, хотя я вам и не верю. Вы доказали, что ваше сердце не такое безнравственное, точнее, менее безнравственное. Но, я с трудом поняла о тех невзгодах, которые вы принесли. Я с трудом понимаю, что еще может быть хуже этого?

– Могли бы вы повторить все это вашей сестре, после того как она поправиться? Позвольте, мне быть в ее глазах тоже немного обеленным, как в ваших. Вы сказали мне, что она уже простила меня. Позвольте же мне представить, что лучшее знание моего сердца и моих истинных чувств вызовет в ней более естественное и более нежное желание простить меня. Расскажите ей мою историю, мое покаяние, скажите ей, что мое сердце никогда не предавало ее, и, если вы хотите, сейчас она мне милей, чем когда-либо.

– Я расскажу ей все, что сочту нужным, чтобы правильно оценить ваши действия. Но вы мне так и не объяснили ни те частные причины, которые заставили вас приехать сейчас к нам, ни как вы узнали о ее болезни.