Разум

— Нет. Это кровь Андрея, — ответила Катя, — он спас меня, когда они подкараулили нас у машины.

— Срочно смой её с себя. В ней может остаться собачья слюна, — сказала Даша, — мы отнесём его в лабораторию.

Опасения Даши оказались небеспочвенными. Катя тоже оказалась инфицированной. Но поместить её в тот же карантинный блок, что и Сергея с Алёной, не получилось. Сергей, как и обещал, охранял Алёну от всех, пытаясь укусить любого, кто к ней приближался.

Андрея спасти не удалось. Он умер на следующий день после происшествия от большой потери крови. Яков и Даша похоронили его прямо во дворе.

Яков стал неразговорчив. Его чувство юмора и оптимизм постепенно превращались в озлобленность. Пока Даша суетилась в лаборатории, он по нескольку раз в день ездил за водой, как будто к чему-то готовясь.

— Даша! Мне надо тебе сказать кое-что важное! — однажды вечером сказал Яков, — Я не смогу с тобой остаться.

Даша опешила:

— Как! Ты меня бросаешь? Одну?

— Я бы не бросил тебя никогда в жизни. Но, боюсь, я должен это сделать ради твоей безопасности.

— Ты инфицирован?

— Да. И очень давно. Я боролся с инфекцией как мог. Но чувствую, что она меня всё-таки победит.

— Как давно? — спросила Даша, — Макс?

— Да. Наверное.

— Но как ты мог так долго держаться?

— Ты не всё про меня знаешь. Я не совсем эпидемиолог. Я военный специалист по бактериологическому оружию. Умение контролировать свои эмоции, сохранять трезвый рассудок в любой ситуации — это необходимые качества таких специалистов, как я. Это приходит с годами. Да и антидотов всяких во мне напичкано на все случаи жизни.

Я чувствую, что продержусь не больше суток. Когда я усну, я перестану контролировать свой разум, и вирус его захватит. Обещай, что сделаешь то, о чём я тебя попрошу.

— Нет. Не пообещаю, — догадываясь, о чём хочет попросить Яков, ответила Даша.

— Даша! Завтра я буду уже не тем мужчиной, который готов был жизнь за тебя отдать. Я буду хищным и кровожадным животным, от которого можно будет ждать всего, чего угодно.

— Нет. Нет. Это я во всём виновата! Надо было сразу сообщить в МЧС! Палыч! Трус.

— Твой Палыч не виноват. Он сразу и сообщил. И я сразу к вам приехал. Мы давно разрабатывали патоген, влияющий на мозг человека, но не убивающий его. И когда поступила информация о Ваших мышах, я сразу к Вам приехал. Были приняты все меры предосторожности, даны объявления по ТВ и радио о, якобы, заражении воды нечистотами, но вирус оказался хитрее.

— Но разработка бактериологического оружия запрещена! — не могла поверить словам Якова Даша.

— Запрещена. Но не прекращена. Мы должны быть готовы не к тому, чтобы применить его, а к тому, что его могут применить к нам. Да и тех «монстров», которых мы взрастили за последние десятилетия, тоже надо держать на цепи. Они только и ждут момента, чтобы нас обмануть.

— Катя тоже считала, что вирус разумен, — задумчиво сказала Даша.

— Так и есть. Вирусы живут на планете гораздо дольше человека. Они всегда на два шага впереди. Пока мы ищем лекарство, они мутируют. Они могут мутировать настолько сильно, что тот препарат, который ещё вчера их убивал, сегодня будет для них праздничным пудингом.

— Значит, у нас нет шансов в борьбе с вирусом? — спросила Даша.

— Его нужно перехитрить или договорится с ним. Другого не дано. Победить вирус в лобовой атаке невозможно, — Яков лёг на кушетку, — когда я усну, забери мой пистолет. Он лежит в ящике стола. И убери туда, где я его не найду. А лучше держи его при себе. И помни, я не хотел становиться зверем. Убив зверя во мне, ты спасёшь меня.

Яков закрыл глаза. Даша сидела на полу перед кушеткой, на которой спал Яков, и смотрела в его спокойное лицо.

«Нет. Я не смогу его убить. Никогда. И я не смогу смотреть, как он превратится в зверя», — думала она. В этот момент что-то щёлкнуло, и в лаборатории погас свет. Это кончилось топливо в бензогенераторе, — «А теперь я не смогу даже попробовать его вылечить. Но я смогу быть вместе с ним».

Даша вспомнила притчу об отравленном колодце, которую Яков ей рассказывал.

«Я тоже стану безумной, как все. И пусть этот мир летит в тартарары».

Даша в свете луны нашла пробирку со штаммом вируса ATCV-1, который они прививали сбежавшим мышам, набрала в шприц и медленно ввела его себе в вену.

Потом она легла рядом с Яковом, обняла его и закрыла глаза.

Ей стало легко на душе. Так легко бывает нерадивому ученику, не выучившему урок, и простившему самому себе грядущую двойку. Так легко бывает курильщику, который уже полгода не курил, но не сдержался. Одним словом, она сдалась. Она скинула с плеч нелёгкий груз ответственности перед всем человечеством. И ей стало непостижимо легко. Да и кто её осудит?

Сон накрыл Дашу с головой. Ей снова снился отравленный колодец. Только на этот раз во сне было два колодца. Люди подходили, пили из одного, и сон сразу становился чёрно-белым, но потом они подходили ко второму, точно такому же колодцу, пили из него, и сон снова становился цветным.

Даша проснулась рано. Солнце только показалось над горизонтом. Яков ещё спал. Ум её был чист и светел.