Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет.
На нем погоны золотые
И яркий орден на груди.
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути?
Зачем, когда проходит мимо,
С улыбкой машет мне рукой,
Зачем он в наш колхоз приехал,
Зачем нарушил мой покой?
Его увижу, сердце сразу
В моей волнуется груди.
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути?
Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет.
Вот уж вечер
Вот уж вечер, и ветер утих.
Ночь грядет, тишиною звеня.
И ложится на снег белый стих.
И как снег, он не любит огня.
Этот час истекает
Горючей слезою.
Тихо плачет струна,
Плачет серебра нитка тугая.
Душно, будто бы летом
За миг перед самой грозою,
Только слышно из храма:
«Царице моя Преблагая».
Вот уж вечер, и ветер утих.
Ночь грядет, тишиною звеня.
И ложится на снег белый стих.
И как снег, он не любит огня.
Этот день истекает,
И молятся русские люди.
Иерей служит Богу,
И вечность его не пугает.
Все нам сказано, все нам
показано,
Как оно будет.
Что же вы не поете:
«Царице моя Преблагая»?
Вот уж вечер, и ветер утих.
Ночь грядет, тишиною звеня.
И ложится на снег белый стих.
И как снег, он не любит огня.
Этот век утопает в грехе
И в грехе истекает.
Тихо плачет струна,
Плачет серебра нитка тугая.
Где ж та жуткая боль,
где ж та скорбь,
Что народ мой раскает,
Пока слышно из храма:
«Царице моя Преблагая»?
Всю лучинку присветила
Всю лучинку присветила,
Все огарочки прижгла,
Сама сплакала, легла.
Милый стук у окна;
Потихоньку сера кошечка.
Я с постелюшки сходила,
Серу кошечку пустила.
Кошка по полу идет,
Половицы гнутся.
Кошка, брысь, обернись,
На постелюшку ложись,
Одеяльцем одежись,
Правой лапкой обоймись.
Стали свети светать,
Мне куда кота девать?
Заверну кота в ковер,
Понесу кота на двор,
Положу на забор.
Как забор-от обломился,
Трех овечек задавил,
Да бычка-годовичка,
Поросенка-третьячка.
Мне не жалко бычка,
Жалко милого дружка.
Вы, деньки мои