Разрушительница проклятий

Когда ее щит исчез, все твари разом накинулись на нее с таким яростным рычанием, что оно, казалось, эхом отозвалось внутри нее.

Хейвен сумела поднять свой меч и отбиться от них на несколько секунд, на несколько ударов сердца, на один вдох. После чего ее колени подогнулись, и она покачнулась в сторону, а меч сверкнул, когда лезвие скользнуло по камню.

Красные голодные глаза тварей вспыхнули. Хейвен развернулась, и когти гремвира царапнули по ее плечу, причиняя ослепляющую боль.

Миг – и злобная тварь уже нацелила скрюченные когти ей в лицо…

Рук вонзила клинок в позвоночник гремвира, и монстр упал к ее ногам.

– Вставай, Хейвен!

Голос подруги заставил ее подняться, а душа наполнилась надеждой, когда им каким-то образом удалось расчистить путь к обрыву. Принцесса Моргани успевала отражать все атаки, танцуя свой танец смерти, орудуя клинком, словно он был частью нее, и ухмыляясь.

В этот момент принцесса казалась самым прекрасным созданием, которое Хейвен когда-либо видела. Вихрь стали, смерти и разрушения.

Когда внизу показалась ледяная река, Хейвен остановилась.

– Лавина!

– Быстрее! – закричала Рук, разрезая своим клинком перепонки и сухожилия крыла гремвира. Существо с визгом скатилось со скалы и затихло.

Если Хейвен не обрушит снег на тварей, они продолжат наступать.

Произнеся короткую молитву, она сосредоточила взгляд на снежной вершине. Собрав оставшуюся силу до последней капли, Хейвен мысленно превратила ее в торнадо, который сделал гигантскую снежную глыбу ее оружием.

Раздался треск, снежная вершина с грохотом сдвинулась и застонала.

Совершенно опустошенная, Хейвен устало вздохнула.

– Получилось.

Рук хотела что-то сказать, но тут ее взгляд метнулся куда-то за спину Хейвен…

К тому времени, как Хейвен повернулась, было слишком поздно отпрыгивать с дороги. Гремвир уже обрушился на них. Она вздрогнула и рефлекторно вскинула руки, чтобы использовать магию, но силы иссякли. Тогда Рук оттолкнула Хейвен с дороги.

Принцесса Моргани приняла на себя всю силу когтей демона.

Хейвен будто со стороны услышала свой крик, когда ее отбросило в сторону. Она попыталась за что-нибудь ухватиться, но пальцы бесполезно царапали гладкий камень.

Словно во сне, она соскользнула с обрыва.

На долю секунды Хейвен увидела Рук, у которой из ужасной раны на груди хлестала кровь. Каким-то чудом она все еще размахивала мечом, когда когти гремвира глубоко вонзились ей в спину. Но Рук продолжала сражаться, двигаясь с присущей ей грацией воина, хотя наверняка понимала, что будет дальше.

Чудовище расправило крылья и взмыло в воздух. Меч Рук сверкнул. Она закричала – но это был крик ярости, а не страха.

Даже когда гремвир поднялся по дуге к самым звездам, принцесса продолжала сражаться. И она могла бы спастись, если бы не остальные монстры. Почуяв кровь, они бросились на принцессу Моргани, разрывая и кромсая ее тело, как демоны из Преисподней.

Прямо перед тем, как Рук поглотила туча кожистых тел, вооруженных когтями и зубами, а Хейвен начала свободное падение к реке внизу, их взгляды встретились. Что-то промелькнуло между ними.

Призыв к оружию… и прощание.

Хейвен с протяжным криком полетела в ледяную воду, а ее умирающая подруга пронеслась по небу.

Падающая звезда, истинная принцесса Моргани.

Глава тридцать шестая

Белл очнулся от сна, лишенного сновидений. На мгновение, прежде чем увидеть камин, в котором пылал золотой магический огонь, или сгорбленную спину существа, сидящего в кресле напротив дивана, он подумал, что находится в Пенрифе.

Правда обрушилась на него волной отчаяния. Ноктис. Драка. Полученные травмы.

Боль… Богиня Небесная, боль!

Вот только, вытянувшись во весь рост на диване, Белл понял, что прежняя агония превратилась в тупую пульсацию в плече. У него болела шея, но это скорее из-за того, что он спал на жестком диване, хотя кто-то проявил заботу, подложив ему под голову подушку и укрыв одеялом.

Не одеялом. Потрепанным по краям плащом сосново-зеленого цвета. Белл сел и заметил на бархате длинный порез, по всей длине испачканный засохшей кровью.

Существо ранено?!

От этой мысли ком встал в горле. Сбросив плащ, Белл соскользнул с дивана и приблизился к существу. Оно лежало на спине с закрытыми глазами, своим огромным телом безвольно развалившись в кресле.

Было странно видеть его без плаща с капюшоном, и Белл постарался не ежиться при виде зеленых и янтарных чешуек, гладких и ярких, как драгоценные камни, каскадом спускающихся по правой стороне лица и шеи.

Но Белл не мог отвести взгляд от другой половины его лица. Светлая кожа мальчика-принца, заточенного в теле монстра, казалась бледной на фоне разноцветной чешуи. Его выгоревшие на солнце, как у смертного, волосы падали на монстроподобную половину головы, закрывая изуродованную сторону лица.

Жестокая судьба – сочетать на себе и красоту своей юности, и ужас Проклятия. Быть как необработанный изумруд, торчащий из скальной породы.

Глаза существа открылись, и оно устало моргнуло, глядя на Белла.

– Ты не… боишься?

Белл переступил с ноги на ногу.

– Нет, по крайней мере, не так, как раньше.