Разрушитель Небес и Миров. Арена

— Система должна показывать вам процент деформы, — говорит Джо тоном врача, озвучивающего диагноз. — От этого зависит ваша жизнь. Сколько у кого?

— Двадцать девять, — хрипит Рио. — Деформа? Что это?

— Сорок пять… Ой, уже сорок девять…

Жизнь Хелен висит на волоске, еще немного, и процесс станет необратимым, но ей везет — Джо активирует артефакт, и волосок превращается в нить, нить — в канат. Щеки ее розовеют, сбивчивое дыхание выравнивается, она сладко потягивается, закрывает глаза и… засыпает.

— Вы, типа, везунчики, — хиппи ломает второй аналогичный кристалл, вкладывает в руку Рио, и тот тоже благополучно засыпает.

— Это странный арт, — объясняет Джо. — Не арт, а какое-то полезное ископаемое. Недалеко от Волчьей пустоши настоящее месторождение, о котором знаем только мы и можем взять столько кристаллов, сколько нужно.

— А что за деформация? То есть деформа? — спрашивает Илай, кивает на спящих бок о бок Хелен и Рио. — Они вполне себе… это… Ну… Не деформированные.

— Это если смотреть снаружи, а если заглянуть внутрь… Если бы мы могли это сделать, то увидели бы, как разрушаются Контур и Ядро.

То есть Джо на своем уровне уже видит их? И предполагает, что мы, рекруты, не видим. Решив, что пострадавшие будут некоторое время спать, я сажусь на траву, скрестив ноги и сунув в рот высохшую травинку, в двух словах рассказываю Илаю, в какую переделку мы попали, а потом уточняю у Джо:

— Деформация — энергия сломанного Тотема? Джо, видимо, знает, что придется подождать, и садится напротив меня, я сейчас к солнцу лицом, он — затылком. Илай возвышается над нами истуканом.

— Ну, типа того. Или просто как бы… отрицательная энергия. Темная. Да фиг его знает вообще! — он раздраженно поводит плечами, кивает на Рио. — Это наш умник сейчас бы стал нас грузить, что никакой отрицательной энергии не бывает. А еще от одного отличника яйцеголового я слыхал такое слово: «энтропия». Только понятия не имею вообще, что оно значит. Короче — деформа или деформация, система оба слова почему-то использует. Ясно вам? Не ясно? Ну и для меня это все тоже какие-то непонятные темы.

— Но деформация точно исходит от сломанных тотемов? — уточняю я.

— Ага. Вообще, разбить тотем сложно. Даже не представляю, кто это может сделать. Супермегамаг. Ну, или если танком на него наехать, но тяжелой техники я здесь не видел. Так вот, если сломать тотем, он… Как бы правильнее сказать… Умирает, что ли. И начинает излучать энергию деформации, которая губит все живое. Дай-ка штуковину, которую ты там поднял.

Черт, оказывается меня рассекретили. Нехотя протягиваю ему нож, Джо вертит его в руках, рассматривая с разных сторон, над ним склоняется Илай, но заводит руки за спину — не решается прикоснуться.

— Слабенький режик, — констатирует Джо. — А что за «секрет» в нем, про который в системке написано?

Пожимаю плечами — я уже приучился хранить информацию при себе. Он продолжает:

— Короче, если для меня, то эта фиговина совсем неопасная, а вы сами по себе не сильные, вам может изрядно навредить. Обычный костяной нож — смех, а не оружие, однако в этом была энергия деформации. То есть своим ножом тот мут из пещеры ввел Рио с Хелен, как сказать… энергию? Нет, звучит паршиво. Запустил в их телах процесс деформации, вот так. Отравил их. А мы это дело остановили Стабилизатором.

— Тогда почему никто этим не пользуется? Почему бы не зарядить сразу меч или копье, чтоб долбануть врага?.. — спрашивает Илай.

Джо трясет головой:

— Тебя самого переколбасит. С деформой лучше не шутить. Это как гниль. Ядовитая гниль. Чем мощнее оружие, тем более оно опасно для того, кто его возьмет.

Появляется желание выбросить нож, и я уточняю:

— А моя находка?

— Курам на смех. Совершенно бесполезная вещь, — он по-прежнему не замечает еще одного свойства ножа, этих бороздок и выступов на рукояти, а я не спешу рассказывать. Джо продолжает: — Сейчас из него вся деформа ушла, но вот если он снова полежит возле сломанного Тотема, и ты его поднимешь, то получишь заряд «бодрости». В кавычках, естественно. И либо помрешь, либо превратишься, типа, в чудовище, как тот чудик в пещере, но такое случается нечасто.

— То есть, если соприкоснулся с таким тотемом…

— То в тебе запустится процесс деформации. Разрушения. И тебе кранты. Хотя бывает, что на начальных стадиях игроки сами справляются, но только если процент деформы в их телах не больше десяти. У всех по-разному. Опасная, в общем, штука. Ну, что, пора будить наших пострадальцев. Я думал, что подъем спящих будет напоминать восстание мертвецов, но Хелен и Рио просыпаются бодрыми и отдохнувшими. Мы едим рыбу. И затем в полный рост встает вопрос, что нам делать дальше.

* * *

— Уже вечер, — Джо кивает на запад. — До Волчьей пустоши часа два ходу. До темноты — три. Охота, как вы уже поняли, провалилась, и лучше ее перенести, скажем, на завтра. Рыбы хватит, чтоб сутки продержаться.

— А волков едят? — интересуется Илай.

— Едят всё, но волки хитрые, их сложно и опасно добывать. Кстати, мясо, которое вы ели, — волчатина.