Разрушай и подчиняй

Схватив мое запястье, он дернул меня в сторону коридора.

— Я позвоню вам завтра, ребята. Разберитесь с этим.

Не говоря больше ни слова, он потащил меня в гараж к ожидающему черному Триумфу. Закинув ногу, он притянул меня ближе.

— Садись.

— Я не люблю мотоциклы.

Мысль пришла из ниоткуда. Почему мне не нравятся мотоциклы? По той же причине я не люблю байкерские клубы… и мужчин из этого мира.

Это бессмыслица. Если бы я имела что-то общее с клубами и насилием, я бы вспомнила, так ведь? В конце концов, я вспомнила свою профессию. Я бы не стала лечить животных, если бы была родом из места, где женщины должны подчиняться и больше относятся к типу домохозяек.

Что-то тут не сходится.

Зуд в моем мозгу не сдавался, переходя из небольшого раздражения в полномасштабное желание почесаться.

— Это не обсуждается. Выполняй. — Килл развернул и усадил меня на свой байк.

 У него были большие руки, легко обвивающие мою талию. В очередной раз знание и напряжение просочились в мою кровь.

В момент, когда я села позади него, он отпустил меня, шипя от боли.

— Ты ранен,— пробормотала я.

Он покачал головой.

— Поверхностно. Не думай, что я умру, и ты освободишься — тебе придется долго ждать, пока это случится.

 Мой желудок сжался, как и мое сердце, при мысли, что он умирает. Если он умрет, ответы исчезнут вместе с ним. Но если он умрет, я буду свободна.

 Мысли о свободе не возбуждали меня так сильно, как разгадка моей амнезии.

— Тебе нужен доктор.

«Ты должен оставаться в живых достаточно долго, чтобы я узнала правду».

Его кожаная куртка тихо скрипнула, когда мышцы на его спине напряглись.

 — Не твоего ума дело.

«Наша связь — это мое дело».

Схватив руль, он нажал кнопку открывающую маленькую секцию большой роллерной двери гаража. Свежесть ночи снаружи взволновала, перебивая запах кожи и бензина.

— Если хочешь остаться, тебе лучше держаться.

Его метафора не ускользнула от меня.

Если я хотела двигаться вперед с этим странным, страшным существом, я должна была довериться мужчине, который держал мою жизнь в своих бандитских руках. И если я этого не сделаю, я упаду.

Мне терять нечего.

С уверенностью, я обернула руки вокруг его внушительного тела.

Его мышцы перекатывались под моей хваткой, и еще раз осознание и извращенное желание возникли в пределах моего восприятия.

Мы не сказали ни слова.

Нам и не нужно было.

Наши тела говорили с большей глубиной, чем могли бы выразить слова.

С дрожью в руках мой похититель накормил топливом своего механического зверя, и мы умчались вперед, в свежую тишину раннего утра.

3 глава

Боль.

Я знал все ее грани. Испытывал психические, эмоциональные и душевные муки. Рана на плече пульсировала, как адское пламя, но это было ничто по сравнению со смятением внутри. Какого хрена я творю, забирая эту лгунью обратно в свой дом?

И почему мое сердце щемило наихудшей болью, которую можно представить?

— Килл.

Третья поездка за последние пару часов резко прекратилась, когда Артур Киллиан опустив дроссель, остановился перед огромными черными воротами. Оседлав байк, его большие ноги удерживая нас от опрокидывания, он дотянулся до камня и набрал код.

Мгновенно ворота разъехались, открывая двор с густыми кустарниками окольцованными высокой каменной стеной. Такое имущество на побережье, должно быть, стоит целого состояния.

Сжимая в руках его кожаную куртку, я спросила:

— Где мы?

— У меня дома.

Не совсем подробный ответ, как я надеялась.

Где мы в мире?

Почему я не могу вспомнить мою национальность, или где я жила еще пару часов назад?

Почему я знаю, что цветы на моей татуировке, — это незабудки, но не знаю своего имени? Я не была полностью беспомощной: я знала, как разговаривать и действовать, помнила основы человеческой жизни, но мой мозг был избирателен, скрывая все, о чем я действительно хотела знать.

Килл ускорился, направляя нас с улицы к каменистой дорожке. Он ехал справа от белого особняка с колоннами.

Освещение дарило дому теплое сияние, маскируя стерильно белые стены в почему-то кажущийся уютным кремовый. Вокруг были безупречные цветочные клумбы как полк солдат под подоконниками, и фасад, взмывающий вверх, сохранял двойную входную дверь сухой в капризную погоду.

Еще одна гаражная дверь отъехала. Автоматическое освещение включилось, когда мы с гулом въехали в просторное помещение. Осмотревшись, я сразу отметила, что это место не выглядело обжитым. Здесь не было шкафов, переполненных личными вещами или стола для пинг-понга, или даже старых тренажеров. Единственное, что находилось в гараже, — это черный спортивный автомобиль и «Триумф», на котором мы приехали.

В ушах у меня звенело, когда Килл заглушил двигатель и откинул подножку. Он оглянулся через плечо.

— Слезай.

Я сильнее сжала его куртку.

— Я не хочу. Скажи, зачем ты меня сюда привез?