Разрушь меня

Его голос так мягок. Его руки сильнее всех костей в моем теле. Он прижимает мое укутанное тело к своей груди, и я ломаюсь. Пятьдесят тысяч кусочков эмоций ударяют мне в сердце, сливаются в капли теплого меда, которые успокаивают шрамы в моей душе. Одеяло является единственным барьером между нами, и он притягивает меня ближе, крепче, сильнее, пока я не слышу удары сердца глубоко в его груди, и сталь его рук вокруг моего тела разрывает все связи напряжения в конечностях. Его жар плавит лед внутри меня, который давал мне силу, и я таю, мои ресницы трепещут до тех пор, пока глаза, наконец, не закрываются, до тех пор, пока тихие слезы не начинают струиться по лицу, и я понимаю, что единственное, чего я хочу, — это заморозить его тело, держащее мое.

— Все нормально, — шепчет он. — Все будет в порядке.

Истина — это ревнивая, порочная любовница, которая никогда не спит; этого я не скажу ему. Я никогда не буду в порядке.

Это забирает все сломанные нити во мне, чтобы отстраниться от него. Я это делаю, потому что должна. Потому что это ради его же блага. Кто-то тыкает вилки мне в спину, пока я отхожу подальше. Одеяло цепляется за мою ногу, и я практически падаю, прежде, чем Адам снова тянется ко мне.

— Джульетта...

— Ты не должен п-прикасаться ко мне. — Мое дыхание поверхностное, мне трудно глотать, пальцы трясутся так сильно, что я сжимаю их в кулак. — Ты не должен прикасаться ко мне. Не должен. — Мои глаза изучают дверь.

Он встает на ноги.

— Почему нет?

— Просто не должен, — шепчу я стенам.

— Я не понимаю... почему ты не хочешь говорить со мной? Ты только и сидишь в углу весь день и пишешь в книге, смотришь на всё, кроме моего лица. У тебя есть так много всего, что можно выразить на бумаге, а я стою прямо здесь, и ты даже не обращаешь на меня внимания.

Джульетта, пожалуйста... — Он тянется за моей рукой, но я отворачиваюсь. — Почему ты просто не смотришь на меня? Я не собираюсь причинять тебе вред...

Ты не помнишь меня. Ты не помнишь, что мы семь лет ходили в одну школу.

Ты не помнишь меня.

— Ты не знаешь меня. — Мой голос плоский; конечности немеют, отнимаются. — Мы делим одну площадь уже две недели, и ты думаешь, что знаешь меня, но на самом деле ты ничего обо мне не знаешь. Может, я сумасшедшая.

— Это не так, — говорит он сквозь сжатые зубы. — Ты не сумасшедшая.

— Значит, это ты сумасшедший, — осторожно и медленно произношу я. — Потому что кто-то из нас точно сумасшедший.

— Это не так...

— Скажи мне, почему ты здесь, Адам. — Что ты делаешь в сумасшедшем доме, если тебе здесь не место?

— Я спрашивал это у тебя с тех пор, как попал сюда.

— Может, ты задаешь слишком много вопросов.

Я слышу его жесткий выдох. Он смеется горьким смехом.

— Мы практически единственные люди, которые живы в этом месте, и ты хочешь тоже приглушить меня.

Я закрываю глаза и фокусируюсь на своём дыхании.

— Ты не должен говорить со мной. Просто не прикасайся ко мне.

Семь секунд молчания.

— Может, я хочу прикасаться к тебе.

В пробитом отверстии моего сердца бушует пятнадцать тысяч эмоций. Я испытываю боль, отчаянность из-за того, что никогда не получу. Я поворачиваюсь к нему спиной, но я не могу сдержать ложь из моего рта:

— Может, я этого не хочу.

Он издает резкий звук.

— Я настолько отвратителен?

Я оборачиваюсь, я застигнута врасплох его словами, я забываюсь. Он смотрит на меня, его лицо неподвижно, челюсть сжата, пальцы сжимаются в кулаки. Его глаза — два ведра дождевой воды: глубокие, свежие, ясные.

Боль.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. — Я не могу дышать.

— Ты можешь просто ответить на несколько простых вопросов, не так ли? — Он трясет головой и отворачивается лицом к стене.

Мое лицо ничего не выражает, руки и ноги словно заполнены гипсом. Я ничего не чувствую. Я ничто. Я пуста от всего, что никогда не сдвинется с места. Я смотрю на маленькую трещину возле моего ботинка. Я буду смотреть на неё вечно.

Одеяло падает на пол. Мир исчезает из фокуса, звуки доносятся словно из другого измерения. Мои глаза закрываются, мысли плывут, воспоминания ударяют меня по сердцу.

Я знаю его.

Я так сильно старалась не думать о нём.

Я так сильно старалась забыть его лицо.

Я так сильно пыталась забыть эти голубые глаза, я знаю его, прошло уже три года, как я видела его в последний раз.

Я никогда не забуду Адама.

Но он уже забыл меня.

Глава 7