– Давай, схватка подходит.
Спокойно прокомментировал он, и прижал мои колени к груди, наваливаясь всем своим немаленьким весом (конечно, не он ведь сейчас рожает). И я показала, что собираюсь делать, кажется, не только сына выталкивала, но и глаза заодно, поэтому в следующую схватку решила прикрыть веки, так, на всякий случай. А мои колени Толя так и не отпустил, надавливая всё сильнее. Посмотрел как там дела, удовлетворённо кивнул, похлопывая по бедру. Как-то неуместно в голове всплыла мысль, что когда рядом Данила он себе такие пошлости не позволял. И стало понятно: всё я осознаю, просто действительно жалею себя. А сейчас от этого придётся отказаться.
– Хорошо, идём в родзал.
И всё теперь было неважно: и то, что ноги колотились как заводные от напряжения, и то, что сделали разрез, главное, я услышала крик сына. Живого и здорового. Но счастье продлилось всего несколько секунд. Как только довольная результатом акушерка предложила мне посмотреть на малыша, мир словно перевернулся и я провалилась в пропасть. Что конкретно произошло, даже понять не успела, слышала только как Анатолий резко и грубо раздавал указания. Меня мутило, перед глазами темно, а во всём теле слабость. Пришла в себя уже в палате. Врач сидел напротив и буравил взглядом.
– И что это было?
Довольно-таки грубо, я бы сказала безжалостно и с обвинительными нотками, спросил Толя и не дал мне шанса увернуться от прямого взгляда.
– Ты о чём?
– Что с тобой происходит?
Я неопределённо пожала плечами, а перед глазами уже всплывали картинки из родзала. Появление на моей груди малыша вызвала странную реакцию. Я начала задыхаться, меня рвало, и подбрасывало из стороны в сторону, и от понимания того, что происходит, я колотилась уже наяву, чувствуя, как паника разрастается, заполняя каждую клеточку моего тела.
– Что… что…
Дрожащим голосом, не в силах собраться с мыслями, пыталась выдавить из себя вопрос, но ничего не выходило и я заплакала. Тихо, без истерики, просто заплакала.
– С ребёнком всё в порядке. Одно скажу точно: у него на тебя такая же реакция, как и у тебя на него.
– Что мне делать?
– Пока восстанавливаться после родов и никаких контактов с ребёнком. Это как обязательные пункты. Все остальные рекомендации в процессе. Отдыхай.
Он вышел, а за прозрачной дверью я увидела две тени и мужские голоса. Данила уже был здесь.
– Я не понял, что ты мне сказал по телефону? Что с ней конкретно происходит? – Стараясь говорить тихо, но при этом строго, басил Данила.
– Если говорить о том, что видел я, то форма проявления послеродовой депрессии. Но если учесть вашу ситуацию в целом, то там идёт наслоение психологических проблем одной на другую и, как результат, полное непринятие ребёнка, или принятие его как чего-то опасного и чужеродного. Советую тебе найти хорошего мозгоправа, без этого уже не обойтись.
– Как Оксана?
– Лучше, чем я думал. Зайди к ней.
– На ребёнка могу взглянуть?
– Да, конечно, но не сейчас. И ещё… неплохо было бы найти кормилицу. Пока вы здесь с этим проблем не будет, роддом, всё-таки. Все они теперь матери, инстинкт сострадания увеличился в разы, а вот потом нужно что-то решать. Подумай об этом, поговори с Оксаной. У меня сейчас обход, а ты, давай, соберись, натяни на лицо улыбку и вперёд.
Анатолий ушёл, это я поняла по тому, что стихли их голоса, и тени пропали, а потом снова заговорил Данила, но уже один.
– Дементьев беспокоит. – Деловым, официальным тоном начал он и я напряглась. – Оксана родила. Нет, приезжать не нужно. Да, все здоровы. Ещё не видел. Я позвоню потом. Нет, можешь не волноваться. Не сейчас. Пока.
Ни одной ответной реплики слышать не могла, но, по сути, понимала, что разговаривал он с Игорем и что Игорь волнуется. Плакать не хотелось, обвинять кого-то в случившемся – тем более. Проблема была во мне, а значит, и решать её должна я сама. А как решать – не знаю.
Дверь тихо раскрылась и Данила вошёл в палату. Присел у моих ног, как раз там, где до этого сидел Толя, нежно погладил по руке.
– Тебя можно поздравить? – Грустно улыбнулся он и тут же стёр эту неуместно улыбку с лица.
– В некотором смысле да.
Я отвернулась, пытаясь спрятать слёзы, но Данила одним своим присутствием не давал упасть духом.
– Брось, всё решаемо. Ты справишься, я в тебя верю.
– Почему ты со мной возишься?
Я посмотрела ему прямо в глаза, а он не отвернулся, не отвёл взгляд, принимая вызов.
– Такой вариант, что я тебя люблю, совсем не рассматривается? – Тихо засмеялся, пытаясь этим смехом скрыть то, что происходит внутри, а я как всегда сделала вид, что поверила.
– Любишь. Я знаю. И я тебя люблю, но тебе нужна семья. Люди, которым ты сможешь посвятить свою жизнь, а не эта утопия, в которой мы с тобой живём уже много лет подряд.
– Не получается пока. – Пожал плечами он и отвернулся. – Я всё понимаю, Оксана. И то, что уже ничего не вернуть, и то, что у тебя своя жизнь, но не могу отказаться. Мне больше не для кого жить. Предлагаешь бросить тебя и заняться поиском другой женщины для своей заботы? Так я ищу.