Разрешаю смотреть

В крови мерно вскипает адреналин. Так всегда бывает, когда передо мной встаёт перспектива пойти и поискать себе приключений.

— Угу, — отзывается он, не отрываясь от еды.

Этот ответ не особо проясняет ситуацию, но, прежде чем успеваю задать уточняющие вопросы, ко мне обращается довольная Женя:

— Вот и хорошо. А то у тебя вид такой, будто завтра война.

— Нет! — заверяю я, принимаясь за свою курицу. — Мне всё очень нравится.

— Нам тоже было по восемнадцать лет, мы всё понимаем, — взмахивает рукой Светлана.

— Двадцать, — поправляю на автомате и опять смотрю на своего молчаливого гида. С целью поддержания диалога, спрашиваю: — Так ты совсем не ешь мясо?

После секундной задержки снова поднимает глаза, и я почти уверена в том, что перед этим он посмотрел на мои губы. Это вороватое касание очень похоже на очередной щипок, которым до этого он наградил мою грудь.

Быстро сменив траекторию, смотрит в тарелку и, откашлявшись, говорит:

— А что, у понятия “вегетарианец” есть несколько смыслов?

Врожденная хрипотца этого голоса опять ударяет по моим слуховым рецепторам. Чувствую, как по щекам ползёт краска, а на моём лице это особенно очевидно.

Игнорируя галдёж за столом, смотрю на его опущенное грубое лицо, буркнув:

— Вечно путаю вас с фруторианцами.

В ответ он подхватывает тарелку и встает из-за стола. Не оценив мою шутку, бросает на ходу:

— Через полчаса жду тебя на улице.

Пройдя на кухню, счищает остатки ужина в мусорное ведро и опускает тарелку в посудомоечную машину, после чего молча скрывается в коридоре.

Отцепив взгляд от подтянутой, одетой в серые штаны задницы, перевожу его на присутствующих. Они поглощены едой и друг другом, и, судя по всему, для семейства Немцевых нет ничего необычного в том, что один из них только что по-английски покинул помещение.

Сделав глубокий вдох, смотрю на настенные часы, решая не опаздывать, потому что не уверена в том, станет ли он меня ждать. Быстро сметаю содержимое своей тарелки и, наклонившись к сестре, уточняю:

— Справишься без меня?

— Вполне, — с набитым ртом отвечает она.

— Мам, можно я с ними поеду? — спрашивает Алекс, подрываясь из-за стола.

— Через пару лет, — спокойно обламывает сына Женя, поворачиваясь ко мне. — Запиши наш адрес на всякий случай.

Киваю и быстро вбиваю заметку в свой телефон.

Спустя пять минут крашу губы алой помадой, пританцовывая у зеркала в ванной.

Я всё ещё жду ответа от Егора. Честно говоря, я уже немного злюсь. Расхаживая по комнате, делаю ему видеодозвон. Выдерживаю ровно семь гудков и сердито жму отбой. Я не сгораю от желания сию минуту услышать его голос, я сгораю от желания потребовать объяснений. Раздумываю о том, чтобы написать его сестре, с которой мы отлично поладили, впрочем, как и с его родителями, но решаю оставить это на крайний случай.

Перебросив через плечо цепочку сумки, просовываю ноги в свои пробковые “Майклы Корсы”.

На улице тихо и быстро стемнело, воздух прохладный и свежий. Такого свежего воздуха я не нюхала уже тысячу лет. Возможно, в жизни здесь, на Кипре, есть больше преимуществ, чем мне кажется.

Прикрыв за собой выкрашенную в синий входную дверь, останавливаюсь на круглой ступеньке маленького крыльца и осматриваю хорошо освещённую территорию перед домом.

Знакомый долговязый силуэт вижу у гаража, рассчитанного на две машины.

Стоя ко мне спиной, ждёт, пока поднимется автоматическая дверь. На нём всё те же серые штаны, но вместо футболки рубашка в жёлтую полоску. Одежда на нём сидит свободно, но ничего не скрадывает. У него достаточно широкие плечи и пропорционально узкие бёдра. Короче говоря, фигура у него что надо.

Поправив высокий хвост, направляюсь к гаражу, наслаждаясь тем, как вечерний прохладный воздух гладит мои голые ноги.

— Куда поедем? — интересуюсь, остановившись в паре шагов и глядя на темноволосый затылок.

Садовник резко оборачивается, молча смотрит в моё лицо. Я не отличаюсь выдающейся длиной ног, но на мне платформа в восемь сантиметров, поэтому мы почти одного роста.

Бросив косой взгляд на мои ноги, глядит то мне в лицо, то куда-то в сторону.

Сведя брови, присматриваюсь к нему.

Он что… стесняется меня?

— В гости, — отвечает на вопрос и бормочет себе под нос: — Ты что, в этом поедешь?

— Ну да, — смотрю вниз на свой узкий сарафан чуть выше колена. — А что?

Отвернувшись, заходит в гараж и включает свет. Заняв его место, вытягиваю шею и заглядываю внутрь. Коробка занята Жениным семейным “опелем”. Следя за перемещениями её родственника, восклицаю, стараясь не звучать как идиотка, но выходит именно так:

— Мы что, поедем на этом? На мопеде?

Глядя себе под ноги, выкатывает штуковину на улицу, говоря:

— Это скутер.

Возвращается в гараж и, выключив свет, хлопает по кнопке, запуская автоматическую дверь. Пялюсь на узкое сиденье, прикидывая, как смогу на него забраться, не показав при этом всему острову свои красные стринги.

Вернувшись к скутеру, парень открывает присобаченный к сиденью ящик и достаёт оттуда свою олимпийку. Суёт мне в руки, перебрасывая через сиденье длинную ногу и седлая свой дурковатый транспорт.