Разрешаю смотреть

Ответ на этот вопрос толкает к окну. Выглядываю во внутренний двор, куда выходят окна выделенной мне комнаты. Там играет бликами закатное солнце и совершенно пусто. Опираюсь руками о подоконник и наполовину высовываюсь из окна. У бассейна тоже пусто.

Хм...

— Он ушёл к себе, — флегматичный голос за спиной.

Что за раздражающая наблюдательность?

— Кто “он”?

— Федя. Младший брат Макса.

Брат? Этот?

Макс — это отец семейства Немцевых и бизнес-партнер моего отца уже больше десяти лет. Насколько я знаю, сейчас он в Москве по делам, он часто у нас бывает.

Но они же непохожи. Совершено. Наверное, я слишком узко мыслю.

— И где он живет? — спрашиваю безразлично, закрывая окно.

— Первый этаж. Дверь перед санузлом. Окно выходит на противоположную сторону.

— Когда ты всё успеваешь? — недоумеваю я, собирая с кровати свою одежду и складывая её в шкаф.

Игнорирует вопрос, агрессивно надавливая пальцем на кнопки в планшете. Её волосы разбросаны по плечам как попало, а на запястье надета зелёная резинка.

— Расчешись, — бросаю на кровать расчёску. — Мальчики не любят нерях.

— Я неряха?!

Хмыкнув, снова смотрю на себя в зеркало.

Подумав немного, делаю пару фотографий своего отражения, которые отправляю Сане и Егору.

“Куда так вырядилась? Пенсионеров соблазнять?” — Получаю ответ от подруги. — “Ржущие смайлики”.

На ближайшие несколько недель фото и видеообщение — наше всё. Может быть, мне удастся уговорить Егора бросить ненадолго дела и прилететь сюда? Снимем номер недалеко и…

Мой парень молчит, а в коридоре раздаётся голос Жениной мамы, которая зовет нас вниз, ужинать.

За столом оживлённо. Все в сборе, включая чистильщика бассейнов.

Уткнувшись взглядом в тарелку, жуёт салатные листья с россыпью помидор, приправленных каперсами.

— Привет! — говорю громко, обращаясь ко всем сразу. — Приятного аппетита.

В меня летят благодарные “спасибо”, пока осматриваю длинный, утрамбованный едой стол и ловлю быстрый, но очень ощутимый взгляд на своей груди.

Я не особо стеснительная. Меня всю жизнь все разглядывают, особенно мужчины, но садовник сделал это так быстро и цепко, будто отщипнул от моей груди кусочек, а потом молча уткнулся носом в свою тарелку! Перекинув на плечо волосы, закрываю ему обзор.

— Антонина, садись, — добродушно предлагает Светлана Алексеевна, потому что я топчусь на месте, в отличие от своей сестры, которой Женя уже накладывает еду.

— Можно просто Тоня, — снова объявляю для всех и занимаю место напротив молчаливого родственника Немцевых.

Если бы только что я не поймала его за разглядыванием своей груди, решила бы, что он присутствует за столом только в физическом смысле, а в ментальном — отсутствует.

Подняв глаза, рассматриваю его лицо.

Увидела бы в толпе и сразу отвернулась бы, а здесь смотрю. Длинные загорелые пальцы ловко работают вилкой и ножом. Ладони жилистые, как и весь он.

Я не набиваюсь к нему в друзья, хотя это было бы логично, потому что за столом именно мы двое состоим в возрастной категории восемнадцать плюс и тридцать минус.

— Ты не вегетарианка? — смеётся Женя, отвлекая моё внимание.

Указывает на блюдо с запечённой курицей в центре стола, и я понимаю, что ужин в этой семье — что-то очень традиционное. В нашей семье ужин — это кому как приспичит. Мы вообще дома за ужином собираемся раз в столетие. Родители всегда много работают, особенно отец.

— Фёдор у нас вегетарианец, — сообщает Женя.

Надо же. Это всё объясняет.

Бросаю быстрый взгляд на эту персону, которая молча пьёт морковный сок из старомодного хрустального стакана. Точно такие же есть у моей бабули.

— Я тоже вегетарианец… — вклинивается пятилетний Сеня.

— Не совсем, — тактично замечает Женя.

— Я люблю всё. — Протягиваю ей свою тарелку.

— И побольше, — ехидничает Адель.

— Лепёшку, То-ня? — растягивает моё имя Алекс, предлагая хлебную корзину.

Вздыхаю и беру кусочек.

Жую салатные листья, поглядывая на свой телефон, пока Аделя общается со всеми по очереди. Нанизываю на вилку кусок курицы и отправляю в рот. Егор не ответил ни на одно из моих сообщений. Что происходит?

“Эй, але, гараж! Где твои реакции?” — быстро набираю ему вдогонку к фотографии.

— Фёдор, ты бы показал тут Тоне всё. С друзьями познакомил… — рассуждает Женина мама. — На пляж свозил...

Просто отличная идея!

Я — будущий журналист. Я люблю коммуницировать с людьми, для меня это как воздух. Ну и вечеринки я тоже люблю!

— Отличная идея! — встрепенувшись, смотрю сначала на неё, а потом на садовника.

Перестав работать тяжёлой челюстью, медленно поднимает глаза и наконец-то смотрит прямо на меня.

Глаза у него чёрные, как угли. Первый раз такие вижу. Он чуть щурит их, будто у него со зрением проблемы. Весь его мрачный вид говорит мне о том, что отличной эту идею он совсем не считает.

— Без проблем, — односложно отвечает парень, задержав взгляд на моём лице.

Опять этот стрёкот под рёбрами, к которому присоединились мурашки. Это вообще законно: иметь такой голос?

— Когда поедем? — спрашиваю, дружелюбно улыбнувшись.

— Сегодня, — опускает голову, возвращаясь к своему диетическому салату.

— То есть вот сейчас? — не отстаю я, постукивая босой ногой по полу.