Разорванные узы

Я снова киплю от отношения мужчин в течение секунды, прежде чем дверь, наконец, открывается и входит мужчина. Он высокий и внушительный, настоящая стена, и, черт возьми, я надеюсь, что он не один из моих Связанных.

Он, вероятно, пристегнул бы меня ремнями и пытал бы просто для своего собственного извращенного удовольствия.

— А, мисс Фэллоуз. Я не думаю, что мы знакомы. Меня зовут Брайан Ноукс, и я здесь, чтобы обсудить несколько ключевых деталей, прежде чем прибудут ваши Связанные.

Клянусь, я чувствую, как у меня на лбу начинают выступать капельки пота, несмотря на холод в комнате.

— Конечно, не похоже, что вы оставили мне большой выбор.

Он садится напротив меня и пододвигает папку через стол.

— Я не думаю, что вы полностью осознаёте ситуацию, в которой находитесь, мисс Фэллоуз. Это очень нетрадиционно для Связанных — убегать.

Я пытаюсь сохранить свое лицо спокойным и безучастным.

— Я не нарушала никаких законов, вы не можете держать меня здесь против моей воли.

Когда его глаза осматривают меня, мужчина улыбается, но это не совсем приятная улыбка, больше похоже на оскал зубов, как будто он хищник, готовящийся напасть на жертву.

— Совет проголосовал. Хотя, возможно, и нет никаких законов, запрещающих оставлять своих Связанных, в этом случае необходимо уделить особое внимание. Норт Дрейвен входит в Совет, он столп нашего общества, и с его социальным положением, все это… ваше «приключение» было довольно неловким для него.

Мои зубы сжимаются, челюсть сжимается, так что я никак не смогла бы ответить ему, даже если бы захотела, но честно говоря, в моей голове мало ответов, кроме того, как сильно я хотела бы придушить его силой мысли.

Это был бы потрясающий дар.

Он кивает мне, как будто я что-то сказала, и продолжает свой снисходительный бред.

— Итак, как видите, мы должны были принять решение. Вы не можете снова сбежать, не сейчас, когда ваши Связанные те, кто они есть, а ваши обманы на протяжении многих лет означают, что мы не можем вам доверять.

Это требует больше воли, чем я думала, но я заставляю свою челюсть расслабиться, чтобы выплюнуть:

— Так вы собираетесь запереть меня здесь? Поставите решетки на окна, а меня будете держать как гребаного питомца? Неважно, кто мои Связанные, принуждение меня завершить связь — это насилие, и я не буду просто прогибаться перед ними, как хорошая маленькая рабыня.

Все притворство вежливости слетает с него, когда его яркая улыбка превращается в гримасу. Он бормочет что-то о моих ужасных манерах, и дверь снова открывается, на этот раз входит неуклюжий охранник, и я съеживаюсь на стуле. Я не понимала, насколько я уязвима сейчас, без возможности использовать свой дар.

Несмотря на то, что это худшее, что можно сделать прямо сейчас, я начинаю паниковать.

Мысль о том, что меня парализует в этой комнате с этими двумя мужчинами… ничто не остановит страх, который овладевает мной. Потливость усиливается, и мои руки начинают дрожать, когда я хватаюсь за колени под столом, чтобы они этого не видели, но это бесполезно. Охранник ухмыляется мне, замечая мой ужас и, вероятно, получая от этого удовольствие. Чертов псих.

— Ах, Дженнингс, спасибо, что пришёл. Я надеюсь, что мисс Фэллоуз согласится на это, не прибегая к крайним мерам.

Согласится на что, черт возьми?!

Он достает маленький кожаный мешочек и расстегивает его. Все, что я вижу, — это скальпель, прежде чем я сойду с ума.

— Что, блять, по-твоему, ты собираешься со мной сделать?

Дженнингс ухмыляется, а затем я чувствую обжигающее прикосновение его силы, омывающее меня, мои мышцы напрягаются, и я, блядь, в ловушке собственного тела.

Я даже не могу пошевелить глазными яблоками, чтобы посмотреть на него или увидеть, что будет дальше. Я просто должна сидеть на месте и принимать это.

Я никогда не забуду этого человека. Когда-нибудь я заставлю его заплатить за это. Если бы это не ставило под угрозу все, от чего я убегал все это время, я бы обрушила на него свою собственную силу, посмотрела, как ему это, черт возьми, понравится, но вместо этого я должна просто… принять это.

На сегодня.

— Ну, ну, Дженнингс. Я подумал, что мы дадим ей шанс быть хорошей, хотя я бы предпочел покончить с этим, не мешая ее остроумному рту. Я совсем не завидую Дрейвену.

Дженнингс смеется, и они обходят меня, становясь позади меня, так что я, блядь, понятия не имею, что они делают.

— Я не знаю, ворваться в нее звучит как хорошая идея. Обычно именно те, у кого умный рот, так красиво раскрываются.

Срань господня.

Вот и все, мне придется использовать свою силу и бежать, этот парень ни за что на свете не изнасилует меня сегодня. Нет. Никогда, блять, не случится.

Мои волосы приподнимаются с шеи, и паника действительно начинает сдавливать мою грудь. Мой дар набухает у меня в животе, напрягаясь из-за ограничений, в которых я его заперла, желая выйти и защитить меня. Я, черт возьми, не могу думать. Я едва могу дышать. Если это не закончится в ближайшее время, я не смогу сдерживаться. Подобно рефлексу, как только он срабатывает, ничто не мешает дару проявиться в качестве защиты.