Разорванные узы

Наконец он делает шаг в сторону, слегка спотыкаясь, только для того, чтобы быть пойманным Ноксом, в этот момент они оба выглядят как ходячие мертвецы.

Нокс, игнорируя стоны Гейба от боли, огрызается:

— Не думай, что мы тоже забыли о твоих идиотских решениях, Ардерн. О чем, черт возьми, ты думал? Ты был бы нам полезнее, если бы остался и держал Бэссингера в наморднике. Чертовски бесполезно.

Мой дар взрывается во мне.

Я не могу остановить или сдержать это, волна этого накатывает на всех вокруг нас, и вся группа отползает от меня, оставляя со мной только Грифона. Вся тактическая группа прячется, как будто они могут убежать от меня, но я почти не думаю ни о ком из них, каждая клеточка моего существа сосредоточена на том, где Нокс держит Гейба за руку и ругает его.

Мне это не нравится.

— Нокс… отпусти его, — говорит Грифон, отвлекая внимание от меня, в то время как все смотрят на то, что меня разозлило.

Очень медленно, как будто он осторожен, чтобы не спугнуть меня, рука Нокса выскальзывает из Гейба. Мое тело двигается без раздумий, приближаясь к Гейбу, как будто невидимая сила сталкивает нас вместе, и я оказываюсь между двумя моими Связанными.

Я, блять, понятия не имею, что я делаю, но моя связь, наконец, немного успокаивается, когда я прижимаюсь спиной к груди Гейба.

— Самолёт здесь.

Раздается радостный возглас, и Тактическая группа оправляется от моего маленького приступа гнева, двигаясь вокруг нас, чтобы подготовиться к нашей посадке. Я стою там с Гейбом и наблюдаю за спуском, не говоря ни слова между нами. Когда самолет приземляется на взлетно-посадочную полосу, совершая идеальную посадку, с ревом тормозов и реверсом двигателя, мы оба выдыхаем, как будто задерживали дыхание на несколько часов, дней.

— Как, черт возьми, мы расскажем об этом Норту? Я даже не знаю, как это назвать, — бормочет Грифон Ноксу, бросая взгляд через плечо на меня, и я делаю глубокий вдох.

Я не могу сказать ему ни слова, потому что он всегда видит мою ложь насквозь, и как я могла объяснить ему эту ситуацию? Как мне сказать ему, что кошмары ужасны, но это наименьшая из наших проблем?

Если бы только это было худшим, что я могу сделать.