Разоблачение Тисл Тейт

– Я уже второй раз читаю. Вчера начала перечитывать. Идеальная книга. Слава богу, она нашла свою маму. Я так надеялась, что ты не станешь заставлять нас ждать последней книги в трилогии! Я прям рыдала в три ручья. А еще, вынуждена признаться, хотя знаю, что ты уже, наверное, устала слушать, как кто-то об этом нудит, но я… я яростная поклонница Ионы.

На это я не могу не улыбнуться во весь рот.

– И я тоже. Но ты никому не говори, хорошо?

– Это что, затравка на следующую книгу?

За спиной Эммы негромко пикает какой-то аппарат, и, клянусь, в этот момент пиканье начинает учащаться.

– Это что, правда? Надеюсь, она выберет Иону, а не Колтона. Это становится понятно, когда они оказываются рядом. То, что происходит между ними, настолько реально. Колтон пытается строить из себя идеального парня, но он такой приставучий, вечно надутый и вообще настоящий эгоист. Даже если бы он не был мертвым, не был чудаковатым призраком в потустороннем мире, он больше похож на парня, о котором, казалось бы, мечтает любая девчонка: сексуальный, задумчивый, всякое такое, но это не тот парень, который ей на самом деле нужен. Понимаешь?

– Вот она, мудрость тринадцатилетней девчонки, – произносит Оливер.

Я смотрю на него и замечаю, что он ухмыляется, глядя на нас. Именно такой реакции я от него и ожидала.

– Эй, – отвечаю я, упирая руки в боки и пытаясь изобразить свой самый проницательный взгляд. – Так уж вышло, что мне семнадцать и у меня не так-то много опыта, но это не означает, что я ничего не понимаю в чувствах и романтических взаимоотношениях. У женщин на такие дела интуиция. Ваша сестра права. Колтон – это только мечта, Иона – реальность. И реальность совсем не обязательно так уж плоха.

Оливер поднимает вверх руки в шутливом жесте поражения.

– И опять, стоило мне подумать, что круче ты быть уже не можешь, ты оказываешься настолько крутой, что дальше уже просто некуда, – говорит Эмма, качая головой. Она показывает Оливеру язык. – Уж кто бы говорил по поводу опыта, Олли. Сколько раз тебе говорить, что тайные просмотры шоу «Холостяк» не считаются за реальный опыт похода на свидание.

Я улыбаюсь, подавляя в себе желание еще раз отбить Эмме пять. Ее похвала сильно льстит мне, наверное, даже слишком. Но ей ведь нравлюсь я, которую она видит перед собой, а не только я, которая, по ее мнению, написала книгу, так сильно волнующую ее в данный момент.

– А чем еще тебе нравится заниматься кроме написания книг? – спрашивает Эмма. – Я прочитала кучи интервью и других твоих постов, ты так много говоришь о своем писательстве и все такое. Я знаю, что ты на домашнем обучении. А что насчет свободного времени?

– Я, ну…

У меня на самом деле нет друзей, поэтому основную массу времени я провожу, разговаривая со своей собакой, с цветами у себя в саду или с парнем по соседству. Еще я время от времени целуюсь с парнем по соседству, но это мы начали делать совсем недавно. Но что-то мне подсказывает, что совсем не такого ответа ждет от меня Эмма. И вместо этого я говорю:

– Я читаю много книг для молодежи и подростков… Помимо «Лимонадных небес», конечно. Мне присылают тонны сигнальных экземпляров, так что на полке всегда хранятся большие запасы непрочитанных книг.

– Черт, как тебе повезло! Я бы вообще из комнаты не выходила.

– Так-так, – говорит Оливер, – по-моему, сейчас ты злоупотребляешь правилом родителей. Предполагается, что ругаться можно, когда у тебя все болит и жизнь в больнице кажется ужасной. А сейчас она такой точно не кажется.

– Не помню такого пункта в договоре, Олли, – говорит Эмма и мотает головой. – Подними этот вопрос в присутствии судей. – Она вновь поворачивается ко мне, приподняв одну очень любопытную бровь. – А кроме чтения? Расскажи о том, что не связано со словами, чернилами и бумагой.

– У меня есть небольшой сад, – запинаясь, произношу я. – Садом его можно назвать с натяжкой, потому что двор у нас малюсенький. Я там выращиваю кое-какие растения. Вот так.

Эмма кивает и ободряюще улыбается.

– А еще я… Люблю смотреть телевизор. Сейчас меня заклинило на «Шерлоке». Но в общем, да, боюсь, моя жизнь не так уж гламурна.

– Ага. А мое воображение рисовало, как ты шатаешься по всему свету с другими известными подростковыми писателями, делаешь селфи на фоне пирамид или обходишь кругом озеро Лох-Несс, высматривая в воде чудовище. Но так тоже сойдет. Мне даже нравится, что жизнь у тебя практически такая же скучная, как у меня.

Мне хочется рассмеяться. Конечно, у меня нет друзей кроме Лиама. По известной причине. Все любезны со мной во время выступлений и презентаций, некоторые из коллег по писательскому цеху приглашают меня выпить с ними кофе, когда оказываются неподалеку. Но у меня всегда находится предлог им отказать, какой-нибудь срок сдачи или другая договоренность.

– Ммм… – говорит Оливер, наклоняясь к кровати.

Я вижу, что он хмурится и грозит ей пальцем. Он выглядит так умилительно, как заботливый папаша. Я смеюсь.

– Все хорошо. Правда. Меня впервые назвали скучной, пытаясь сделать комплимент. Но я его приму. Бывают вещи и похуже.