Разоблачение. Повести, рассказы, стихи, пьесы, статьи

Тюремная камера. На заднем плане — гильотина. Из-за зарешеченных окон слышна «Марсельеза».

Несколько арестантов стоят.

ТЮРЕМЩИК Гражданин Бертье де Сен-Марин, бывший маркиз, ваше ходатайство отклонено, вы признаны виновным!

СЕН-МАРИН Прощайте, граф Шануа! Прощайте, герцог де Риль! Простите меня, шевалье Депрематруаз! Якобинец Бомарше, исчадие революции, предавший свое дворянство, — вы мне омерзительны, и я счастлив, что вас казнят вместе с нами, вашими врагами!

ТЮРЕМЩИК. Выходите, гражданин жирондист! Луи де ля Рожаз, бывший герцог де Риль, ваше ходатайство о пересмотре дела Конвентом отклонено, выходите!

ЛУИ ДЕ ЛЯ РОЖАЗ. Прощайте, граф Шануа! Храни вас Господь, Бомарше, вас, который никогда не был дворянином, вас, самого великого дипломата Франции! Прощайте!

ТЮРЕМШИК. Франсуа Шануа, бывший граф, и шевалье Депрематруаз, ваши ходатайства о пересмотре дела отклонены, вы признаны виновными, выходите!

ШАНУА. Прощайте, Пьер Огюст де Бомарше, самый великий писатель Франции, я благодарен Богу за то, что был вашим современником!

(Выходит.)

ТЮРЕМЩИК. Пьер Огюст Карой де Бомарше, бывший шевалье! Конвент принял к пересмотру ваше дело. Оно будет слушаться завтра утром. Ваш слуга гражданин Фигаро может быть свободен сейчас же!

ФИГАРО. А я-то был счастлив, что обо мне забыли! Нет ничего более прекрасного, когда о тебе забывают сильные мира сего.

ТЮРЕМЩИК. Идите же, вы свободны, Фигаро!

ФИГАРО. По-вашему, я брошу Бомарше и побегу, как заяц?

ТЮРЕМЩИК. Вы же слуга! Поднимитесь с колен, забудьте, что вы были рабом! Идите!

ФИГАРО. Вся Франция — рабы Бомарше. Нет ничего почетнее, чем быть рабом таланта.

ТЮРЕМЩИК. Вы не хотите свободы?

ФИГАРО. Какая же это свобода, если Бомарше держат в темнице? Я хочу свободы и поэтому остаюсь здесь!

ТЮРЕМЩИК. А вы, менестрели? Вас ведь никто не сажал! Давайте-ка освобождайте помещение! Пусть Бомарше подумает о себе до утра в одиночестве.

БОМАРШЕ. Не о себе, о Франции.

Менестрели поют песенку о дружбе, отказываясь покинуть Бомарше. ТЮРЕМЩИК уходит.

Слезливая благодарность — удел кающихся тиранов, когда их сваливают с трона, или состарившихся политиков, которые мечтают о бессмертии. Я мечтаю о благе французов. Итак, ты, Фигаро, будешь играть роль моего обвинителя Лекуантра. Ты, мой нежный Хосеба, станешь министром иностранных дел Лебреном. Всех остальных мерзавцев будете подыгрывать вы. Естественно, я стану изображать самого себя. Начинай, Фигаро... Простите, гражданин Лекуантр...

ФИГАРО. Встаньте, Бомарше! Вы признаете себя виновным в том, что ради личной наживы лишили республику двухсот тысяч ружей, столь нужных нам для обороны?

БОМАРШЕ. Великий поэт, подаривший французам «Илиаду» Гомера, — Антуан де Ламот-Удар, — выходя из Опера, наступил на ногу молодому человеку, который сразу отвесил ему пощечину. Великий поэт сказал: «Ах, сударь, до чего же вам неловко станет, когда вы узнаете, что я слеп».

ФИГАРО. Вы не на сцене, а в суде, Бомарше. Я повторяю мой вопрос: вы признаете себя виновным в том, что из-за ваших гешефтов республика лишилась ружей?

БОМАРШЕ. Нет.

ФИГАРО. Объясните трибуналу суть дела.

БОМАРШЕ. Полгода назад голландский негоциант Лойэль предлагал мне купить принадлежащие ему ружья. Я отказался, я не хотел больше политики, я хотел работать исключительно для театра революции. Господин Лойэль сказал, что он окажет на меня давление через самых влиятельных лиц Франции, потому что, по его словам, только я мог заключить оптовую сделку, вывезти ружья из враждеб­но настроенной Голландии и совершить все это как истинный патриот — без обмана. Я не люблю, когда на меня оказывают давление, и поэтому я сам пошел к военному министру де Граву. Мой министр я требую от вас точного ответа: нам нужны ружья или нам ружья не нужны.

МЕНЕСТРЕЛЬ № 2 За последний год, сударь, мы не могли приобрести ни одного ружья. А вот — извольте взглянуть — требования на ружья: на это Конвентом отпущен двадцать один миллион ливров.

БОМАРШЕ. Что мешало вам приобрести ружья для Республики, гражданин министр?

МЕНЕСТРЕЛЬ № 2 Наши противники в Европе.

ФИГАРО Что ты ему кланяешься, чудак? Ты ж министр. Министры кланяются власти нынешней, предают власть бывшую и думают заранее, как бы подстроиться к власти будущей. Но писателям они кланяться не умеют.

БОМАРШЕ. Для справки: де Грав эмигрировал из республики, когда против него выдвинули обвинения; вернулся к Наполеону, потом отрекся и от него, став в конце концов пэром у нового Людовика Бурбона.

ФИГАРО. Гражданин министр, что вам предлагал этот мошенник Бомарше?