Разоблачение Клаудии

«Пациентка впервые была госпитализирована в Апхэм-холл в возрасте четырнадцати лет из-за галлюцинаций и бреда. С тех пор трижды проходила стационарное лечение с диагнозом «истерия» [sic]… По словам пациентки, за три дня до госпитализации она стала свидетелем убийства – на ее глазах в переулке возле дома зарезали женщину. Об инциденте она сообщила в полицию, но никто из соседей не выступил на ее стороне, заявив «лучше молчи, а то будут проблемы». С тех пор голос пациентки становился все более хриплым, пока в день госпитализации совсем не отнялся.

Миннесотский многоаспектный личностный опросник от двадцать девятого августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года отмечает крайне незначительные изменения по сравнению с предыдущими показаниями: нервный срыв с сильными эмоциональными проявлениями. Наблюдается значительное расстройство мышления с переменным уровнем восприятия реальности и паранойей. Уровень интеллекта по шкале Шипли-Хартфорда составляет сто десять с учетом концептуального фактора и сто четыре – без.

Пациентка имеет обычную внешность, ярко красит глаза и выбирает одежду, нарочито подчеркивающую ее женственность. Имеются признаки культурной депривации… Говорит очень оживленно, с частыми восклицаниями и размашистой жестикуляцией, постоянно жует резинку. О драматичных подробностях своей истории рассказывает будничным тоном. Ориентируется в реальности, мыслит связно, но часто проводит неуместные и путаные ассоциации. Простые вычисления и тесты с фотографиями президентов даются с некоторым трудом. Толкование пословиц скорее конкретное, нежели абстрактное.

Она сообщает о галлюцинациях – якобы способна видеть ауры, «окружающие каждое живое существо», отмечает искажения пространства, когда «предметы находятся ближе, чем кажутся». История с «убийством» может быть галлюцинацией. Суицидальных мыслей не наблюдается.

За время нахождения в больнице пациентка не получала никаких медикаментов. Она принимала участие в общей деятельности, наладив дружеские отношения с персоналом, и в течение трех дней голос вернулся».

Пигман навещал Клаудию и в Апхэм-холле. Он предложил ей после выписки уехать из Колумбуса: развеяться, посмотреть новые места, завести приятелей.

– Когда поправишься, я возьму тебя в рейс. Составишь мне компанию.

– Обязательно, – сказала Клаудия.

Ей было с ним хорошо. Хоть по возрасту Пигман годился Клаудии в отцы, заботился он о ней искренне и от всего сердца.

Доктор Стинсон выписал ее второго сентября семьдесят седьмого года, подтвердив свой последний диагноз: «шизофрения латентного типа».

Бобби приехал за ней на машине брата и увез домой. Он обещал, что с помощью Дено избавится от наркозависимости, найдет работу и станет для Клаудии надежной опорой.

Она ему поверила.

* * *