Разоблачение Атлантиды

— Я уважаю твое решение. Но тебе следует знать, что я не собираюсь причинять боль Грейс. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

— Может и так, но эта женщина так просто не отдает свое сердце и тело. Если ты хочешь просто перепихнуться с обычной девчонкой, иди поищи ее в другом месте.

Алексиос наконец повернулся лицом к Сэму и посмотрел ему прямо в глаза:

— Если бы я хотел просто перепихнуться, то уже бы давно так и сделал, — потом он поклонился старому негодяю и пошел к Грейс.

К своей Грейс, независимо от того, сознает ли она это или нет.

Глава 12

Аларик смотрел на чашку горячего черного чая и белую салфетку перед собой на деревянном столе и думал, как этой женщине удалось уговорить его позавтракать с ней.

В ресторане под название «Баннери[16]».

Смехотворные людишки со своей потребностью называть всё и вся.

Алексиос и Семерка вволю посмеются над ним. Не то что бы он, верховный жрец Посейдона… И тут он почувствовал желание рассмеяться, которое не было ему знакомо. Этот порыв уничтожил все высокомерные мысли. Для помпезности и церемоний просто нет места, так как он собирается съесть булочку с корицей.

— Ты снова улыбнулся, — заметила Мишель, явно радуясь его хорошему настроению. — Это уже дважды! Налицо прогресс.

— Почему тебе так волнует мое выражение лица? — ему никогда раньше не приходило в голову обращать внимание на улыбки других людей.

За исключением Квинн, прошептал мрачный голос внутри него. Ее улыбка стала бы бесценным даром.

— Ну, я сейчас за тебя несу ответственность, так как ты спас мою жизнь. Это всем известно, — ответила она, наклонившись к чашке.

— Мне кажется, что ты неправильно понимаешь сущность наших отношений. Разве не я теперь несу за тебя ответственность? Кстати, где обещанные блинчики?

— Будут, как только они назовут наш номер, — она улыбнулась и убрала с лица элегантно подстриженные темные кудри, так непохожие на неаккуратные космы Квинн. Лишь стройной фигуркой и темным цветом волос она походила на лидера бунтовщиков.

Мишель всегда одевалась модно, а Квинн свою одежду могла с тем же успехом украсть у бездомных. Мишель была открытой и дружелюбной, а Квинн — мрачной и недоверчивой, циничной и одинокой.

Ничего в Квинн не должно было выжечь огнем ее изображение, вкус, запах в его душе. Он крепче сжал чашку, так что жидкость внутри нее закипела и закрутилась против часовой стрелки.

И вдруг он почувствовал прикосновение изящной ручки:

— Ты снова думаешь о ней, не так ли?

С изумлением он выпустил чашку и посмотрел на Мишель.

— О ком?

Она с грустью улыбнулась:

— Квинн. Я узнала… ладно, ничего, просто глупые сплетни. Ты не можешь поехать к ней и разобраться со всем этим?

Он завернулся в гордость, как в свою одежду жреца.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — ответил он, едва не пожалев о своей резкости, когда она вздрогнула. Ему нравилась Мишель и не хотелось причинить ей боль, но… — И строишь догадки.

— Я знаю. У меня ужасная привычка лезть не в свое дело. Я веду себя вовсе не по-британски, верно? Просто я хорошо умею помогать друзьям с жизненными проблемами, даже если со своими проблемами я разобраться не в состоянии.

Женщина позади прозрачного окошка назвала номер, и Мишель вскочила:

— Это наш.

Он не успел пойти за ней, как она уже вернулась с подносом с едой, снова заняв свое место, до него вдруг дошел смысл ее слов.

— Твои друзья? Ты считаешь меня своим другом?

Она моргнула, остановив руку с наколотым на вилку блинчиком в воздухе.

— Разумеется, мы друзья. Ты же знаешь, что не так часто люди спасают мою жизнь. Ты входишь в элитную группу, состоящую из трех человек: Грейс, Алексиос и ты.

— Я польщен, что ты считаешь меня своим другом, хотя ты ничего не должна за исцеление. Но мне не нужна твоя помощь.

Мишель глотнула чаю с ароматом жасмина. Аларик чувствовал этот изысканный аромат. Он был похож на нее.

— Хотя, разумеется, мне это просто могло показаться, — призналась она. — Я только что пережила сложный разрыв отношений в Лондоне до приезда сюда. Фрэнки не нравилось, что я снова бросаюсь на линию огня, и я получила ультиматум.

Жрец занялся своими блинчиками, думая о ее словах.

— Ты решила уйти?

— Я же здесь, не так ли? — ответила она, сама того не зная, повторив его слова Алексиосу. Она попыталась улыбнуться. — Я всегда заводила ни к чему не обязывающие отношения, но думаю, что в этот раз мое сердце разбито.

Аларик наклонился вперед и взял ее руки в свои.

— Скажи, где живет этот Фрэнки, и я немедленно отправлюсь туда и покончу с ним.

Она вздохнула, потом посмотрела прямо ему в глаза, и, осознав по его взгляду, что это серьезно, громко рассмеялась.

— О, это зловеще. Нет, спасибо, ни к чему ее убивать. Она очень милая, мы несколько лет жили душа в душу. Но теперь пора двигаться дальше и дать ей возможность построить жизнь с кем-то, кто не будет подвергать себя опасности.

Он решил, что с него хватит таких разговоров. Даже более чем.

— Безопасность — лишь иллюзия, — сказал он, отодвигая стул и вставая. — Мне пора уходить.

Она рассмеялась и стала рыться в сумке.

— Хорошо, давай я оставлю чаевые.

А. Плата. Он частенько забывал о порядках. На суше.