Разоблачение

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прошептала Мэл с набитым ртом. Эмма продолжила смотреть на экран. – Ты хочешь, чтобы здесь была она, а не я.

– Что? – спросила Эмма. – Кто?

Кино уже началось. Кто-то сзади сказал: «Ш-ш-ш!»

– Твоя глупая кукла, – ответила Мэл. – Может, вам нужно ходить на свидания, – она сунула в рот еще одну горсть попкорна.

Значит, вот в чем дело. Дэннер. Ей следовало бы догадаться. Мэл вела себя странно с тех пор, как Эмма показала ей свою скульптуру перед походом в кино.

– И что это за чертовщина? – спросила Мэл.

– Это скульптура. Произведение искусства.

– Она страшная, как смерть, Эмма. Кто это может быть?

Эмма лишь закусила губу.

– Не может быть, – Мэл покачала головой. – Ты же не могла превратить свою невидимую подругу в огромную куклу Вуду?

Эмма пожала плечами. Потом они спустились во двор, сели в мамин автомобиль и отправились в кино, не обменявшись ни словом.

Эмма раскрошила шоколадку в кармане, превращая ее в липкие кусочки.

– Прошу прощения, – сказала Ванесса и протиснулась к двум пустым сиденьям в дальнем конце ряда.

Здорово. Просто прекрасно. Эмма смотрела на красные указатели выхода слева и справа от экрана и размышляла о возможности побега.

Она не могла сосредоточиться. Так или иначе, это дурацкое кино. Животные занимаются боевыми искусствами. Панда получает удар в пах, и зал взрывается от смеха. Эмма закрыла глаза.

Кто-то ущипнул ее за руку.

– Ох! – вскрикнула она.

– Ш-ш-ш! – прошипела женщина за ее спиной.

Кожу на руке Эммы жгло огнем; это называют «крапивкой». Эмма отвернулась и покачала головой.

– Уходи, – прошептала она.

– Это ты уходи! – сказала Мэл. – Ты сама решила пойти на этот дурацкий фильм!

– Я не тебе, – прошептала Эмма.

– Если вы не утихомиритесь, то я позову сотрудника, и он выведет вас отсюда, – сказала женщина сзади.

Дэннер рассмеялась. На ней зеленый купальник Эммы, очки для плавания и резиновая шапочка ее мамы, разрисованная цветами.

Эмма подумала, что, может быть, если она не будет смотреть на Дэннер, та наконец уйдет. Она упорно стала смотреть на экран, но не понимала, что там происходит. Сплошные цвета и формы, никакого смысла. Наверное, ей нужны очки. Она вжалась в кресло и закрыла глаза.

Дэннер рядом с ней издала хлюпающий звук, словно втянула ил через соломинку. Потом раздался отвратительный клекот, и Эмма зажмурилась еще крепче и начала качаться в кресле.

Этого нет. Только не здесь.

Это твое воображение, внушала она себе.

Она вспомнила слова Дэннер: Все твое – мое.

– Если мы одно и то же, то я создала тебя и могу заставить тебя уйти, – прошептала она.

Тут ее окатил запах гнили и стоячей воды. Что-то давно мертвое, извлеченное со дна колодца: пропавший котенок, нежеланный ребенок.

Прекрати, внушила она себе. Хватит.

– Уходи, – прошептала она Дэннер. – Это больше не смешно.

– Чертовски верно, – сказала Мэл.

– Ш-ш-ш! – гневно прошипела женщина сзади.

Эмма закрыла ладонью нос и рот. У нее заурчало в животе; батончики и попкорн просились наружу. Она приоткрыла глаза, посмотрела на красное сияние указателей выхода и представила, как выходит оттуда в прохладу кирпичного переулка. Но для этого ей нужно было пройти мимо Дэннер.

Ее снова ущипнули за руку, жестоко выкручивая кожу на запястье. Она посмотрела вниз и увидела белую руку с отвисшей кожей, вцепившуюся в нее. Эмма отдернула собственную руку, но Дэннер словно прилипла к ней. Когда она потянулась к Эмме, с ее руки сползла дряблая кожа, и появилась гнилая сочащаяся плоть.

Эмма закричала и вскочила с места. Она зацепилась за ноги Мэл и упала, ударяясь лицом о спинку переднего кресла, потом оказалась на заплеванном полу, липком от пролитой содовой воды, кукурузного масла и грязи. Она снова закричала. Рука потянулась к ней и на этот раз не отпустила. Эмма крепко зажмурилась: что-то потянуло ее вверх и привлекло к себе. Она лягалась, выставляла ногти, всеми силами отбиваясь от существа, которое схватило ее. Но это была уже не Дэннер. Все твое – мое.

Она услышала голоса, которые донеслись до нее как сквозь толщу воды, ровный гул слов: родители, врач, ранена, подруга. Потом она услышала, как кто-то произнес: Дэннер. Она открыла глаза. Это Мэл склонилась над ней и держала ее за руку. Ванесса и Эрин тоже были здесь, а также сотрудник кинотеатра с фонариком в руке.

Лишь после того как ее вывели в ярко освещенный вестибюль с плакатами кинофильмов, которые будут показаны в ближайшее время, она обратила внимание на лицо Мэл. Оно было все исцарапано, как и ее рука. Одна из буфетчиц передала Мэл влажное полотенце.

Пожилая продавщица билетов тоже была здесь вместе с дородным мужчиной в тесном голубом костюме, который спросил имя и телефонный номер Эммы. Она как будто застряла под водой, и все остальные столпились наверху и смотрели на нее. Слова доносились до нее с большой задержкой. Она была уверена, что если откроет рот, то оттуда выйдут лишь маленькие пузырьки, но никаких звуков.