Разоблачение

– Довольно мало, – вставила Каплан. – Это ведь не всплывало на прошлогоднем совещании руководящего состава компании?

– Погодите минуту, – сказал Гарвин. – Насколько я помню, у нас не должно быть правовых проблем в отношении работников управленческого звена?

– Точно, – подтвердил Блэкберн. – Работающие в настоящее время сотрудники управления по закону не могут допрашиваться или свидетельствовать по подобным делам.

– И никто у нас с прошлого года не уходил? Никто не уволился, не перевелся на другую работу?

– Никто.

– Прекрасно. Ну так к черту его! – Гарвин повернулся к Эвертсу. – Билл, я хочу, чтобы ты пошерстил все документы и внимательно прочитал все, что как-либо касается Сандерса. Посмотри, не найдется ли какой-нибудь зацепки. В случае чего сразу дай мне знать.

– Конечно, – ответил Эвертс. – Но я думаю, он чист.

– Ладно-ладно, – повторил Гарвин, – ты, главное, посмотри. Так, а что может заставить Сандерса дать отбой? Чего он хочет?

– Боб, я думаю, что он хочет сохранить свою работу, – предположил Блэкберн.

– Он не может сохранить свою работу.

– В том-то и дело, – вздохнул Блэкберн. Гарвин фыркнул.

– Если он все-таки пойдет в суд, какие претензии щргут быть нам предъявлены?

– Я не думаю, что на основании происшедшего тогда в кабинете он может что-нибудь состряпать. Самая большая претензия может быть заявлена по поводу нашего отказа провести глубокое всестороннее расследование и дать делу надлежащий ход. Если мы не будем осторожны, Сандерс может одержать победу только за счет этого. Я так считаю.

– Вот мы и будем осторожны. Отлично.

– Послушайте, ребята, – предупредил Блэкберн, – я чувствую, что должен всех предостеречь: очень деликатная ситуация требует тщательного обдумывания каждой детали. Как сказал Паскаль: «Бог – в мелочах». И в данном конкретном случае относительное равновесие между двумя противоречащими друг другу официальными заявлениями вынуждает меня честно сказать, что нельзя заранее с абсолютной точностью предсказать…

– Фил, – оборвал его Гарвин, – не мельтеши.

– Майс, – вмешалась Каштан.

– Что? – не понял Блэкберн.

– Это Майс ван дер Роге сказал: «Бог – в мелочах».

– Кого это, черт возьми, интересует? – грохнул кулаком по столу Гарвин. – Суть в том, что Сандерс, не имея шансов на выигрыш, тем не менее держит нас за яйца. И понимает это!

Блэкберна покоробило.

– Я не стал бы утверждать это в такой форме, – сказал он, – но… Но мы в заднице. Или нет?

– Да.

– Том не дурак, – сказала Каплан. – Немного наивный, но не дурак.

– Еще бы, – подтвердил Гарвин. – Не забывайте, что это я его натаскивал. Научил его всему, что он умеет. Он может доставить большие неприятности. – Он повернулся к Блэкберну. – Подведем итог: что там от нас требуется? Беспристрастие, так?

– Да…

– И мы хотим избавиться от Сандерса.

– Точно.

– Ладно. Как он отнесется к третейскому суду?

– Не знаю. Но сомневаюсь, что с энтузиазмом.

– Почему?

– Ну, обычно мы прибегаем к услугам посредников тогда, когда нужно разрешить вопросы, касающиеся дорожных расходов для уезжающих сотрудников.

– Ну и что?

– Я думаю, как Сандерс на это посмотрит.

– В любом случае надо попробовать. Скажи ему, что решающего значения это не имеет – может, удастся его на этом подловить. Дай ему три кандидатуры, и пускай он выберет, кого захочет. На завтра. Мне нужно с ним говорить?

– Возможно. Давайте сначала я сам попробую.

– Валяй.

Каплан заметила:

– Но, конечно, если мы прибегаем к услугам посредника, мы рискуем столкнуться с последствиями.

– Ты хочешь сказать, что посредник может рассудить не в нашу пользу? – спросил Гарвин. – Ничего, я принимаю такой риск. Самое важное, чтобы дело было разрешено тихо – и быстро. Я не хочу, чтобы Эд Николс наступал мне на пятки. На пятницу у нас назначена пресс-конференция, и я хочу, чтобы к этому времени все дело было благополучно похоронено, а Мередит Джонсон была представлена журналистам как новый руководитель филиала, всем ясно?

Присутствующие подтвердили свое согласие.

– Тогда к делу, – распорядился Гарвин и вышел из Комнаты. Блэкберн заторопился за ним.

* * *

В коридоре Гарвин пожаловался Блэкберну:

– Вот зараза! Должен тебе признаться, мне очень не по себе из-за всего этого.

– Понимаю, – скорбно сказал Блэкберн, печально качая головой.

– Ты на этом деле здорово обкакался, Фил. Ты мог все сделать лучше. Намного лучше!

– Как? Что я мог сделать? Сандерс заявил, что она приставала к нему. Это дело серьезное.

– Мередит Джонсон – половина успеха нашего слияния, – ровным голосом сказал Гарвин.

– Да, Боб, конечно.

– Мы не можем ее потерять.

– Да, Боб. Но мы оба знаем, что в прошлом она была…

– Она доказала всем, что у нее выдающийся административный талант, – перебил его Гарвин. – И я не позволю всякими голословными обвинениями ставить под угрозу ее карьеру.

Блэкберн знал о непоколебимой поддержке Гарвином Мередит. Уже несколько лет Гарвин замечал в ней только хорошее. Когда же кто-то в его присутствии заводил разговор о ее недостатках, он немедленно переводил беседу в другое русло. Переубедить его было невозможно. Но сейчас Блэкберн почувствовал, что он должен хотя бы попробовать.