Разнообразная магия (ЛП)

То же самое происходило с Котом каждый раз, когда он пытался думать об этом. Он ни в чем не был уверен, в том числе, почему они здесь и должен ли он испытывать страх или просто тоску. Он ухватился за две вещи, в которых был уверен: Тонино младше него, и Кот должен заботиться о нем.

Тонино дрожал.

– Давай найдем метлы и начнем подметать, – сказал Кот. – Это нас согреет, а когда мы закончим, он даст нам что-нибудь поесть.

– Возможно, даст, – уточнил Тонино. – Ты веришь или доверяешь ему?

– Нет, – ответил Кот. Было что-то еще, что совершенно выветрилось из его помутненного рассудка. – Лучше не давать ему повод не кормить нас.

В углу рядом с лестницей они нашли две потрепанные метлы и совок с длинной ручкой. Вместе с кучей поразительно разнообразного хлама: ржавые жестяные банки, затянутые паутиной доски, тряпки, настолько старые, что превратились в груды грязи, трости, разбитые кувшины, сачки, удочки, половина каретного колеса, сломанные зонтики, часовые механизмы и вещи, которые сгнили слишком сильно, чтобы можно было догадаться, чем они когда-то были. И они приступили к уборке комнаты.

Не сговариваясь, они начали с того конца, где располагалась лестница. Этот конец был чище. Оставшуюся часть комнаты заполнял хаос расщепленных старых верстаков и сломанных стульев, нагромождение которых становилось всё больше по мере приближения к дальнему концу, где стена целиком была завешена паутиной, более толстой и пыльной, чем Коту представлялось возможным. Кроме того, рядом с лестницей они могли слышать, как Мастер Паукк скрипит и бормочет в комнате наверху, и было разумным предположить, что он тоже может их слышать. У обоих засело в голове, что если он услышит, как они по-настоящему усердно трудятся, он может решить принести им что-нибудь поесть.

Казалось, они подметали несколько часов. Наименее вонючие старые тряпки они использовали для протирания пыли. Кот нашел старый мешок, в который они шумно запихивали пыль, паутину и разбитое стекло. Они стучали метлами. Тонино с потрясающим грохотом вытащил еще одну кучу хлама из другого угла и нашел среди нее матрасы. Грязные комковатые штуковины, настолько влажные, что на ощупь чувствовались мокрыми.

Кот шумно прошлепал по комнате, собрав кучу из большинства сломанных стульев, и повесил на нее пахнувшие плесенью матрасы, чтобы проветрить. К этому времени, к легкому удивлению Кота, больше половины комнаты оказалась чистой. Пыль висела в воздухе, из-за чего у Тонино текло из носа и слезились глаза, заполняла одежду и волосы и прочерчивала лица серыми полосами. Их руки стали черными, а ногти – еще чернее. Они хотели есть, пить и устали до изнеможения.

– Мне нужно попить, – прохрипел Тонино.

Кот еще раз очень шумно подмел лестницу, но Мастер Паукк не подал никаких признаков, что услышал. Возможно, стоит покричать? Чтобы набраться на это мужества, понадобилось настоящее усилие. И почему-то Кот не мог заставить себя назвать Мастера Паукка Мастером, как бы ни старался. Он вежливо постучал в дверь и позвал:

– Простите, сэр! Простите, пожалуйста, мы ужасно хотим пить.

Ответа не последовало. Приложив ухо к двери, Кот уже не услышал звуков от передвижений Мастера Паукка. Он угрюмо спустился обратно.

– Не думаю, что он сейчас там.

Тонино вздохнул:

– Он узнает, когда эта комната будет чиста, и тогда вернется, но не раньше. Я уверен, он кудесник.

– В любом случае, ничто не мешает нам отдохнуть, – сказал Кот.

Он подтащил к стене два матраса и сделал из них сиденье. Оба с облегчением сели. Матрасы по-прежнему были крайне влажными и ужасно воняли. Оба попытались не обращать внимания.

– Откуда ты знаешь, что он кудесник? – спросил Кот, чтобы отвлечься от вони и сырости.

– Глаза, – ответил Тонино. – У тебя такие же глаза.

Кот подумал о круглых блестящих глазах Мастера Паукка и передернулся.

– Они вовсе не такие, как мои! Мои глаза голубые.

Тонино опустил голову, подперев ее руками:

– Прости. На мгновение я подумал, что ты кудесник. Теперь я не знаю, что и думать.

Это заставило Кота неловко поерзать. Если позволить себе это заметить, каждый раз, стоило ему подумать о чем-то, а особенно о магии, возникало пугающее ощущение, будто думать не о чем. В этом холодном подвале, казалось, было только здесь и сейчас, и ужасный запах гнилого дыхания, исходящий от матрасов, и сырость, выползающая вместе с запахом и пробирающаяся сквозь одежду.

Тонино рядом с ним снова задрожал.

– Так не годится, – сказал Кот. – Вставай.

Тонино поднялся на ноги.

– Думаю, какие-то чары здесь заставляют нас слушаться, – заметил он. – Он сказал нам, что мы можем разложить матрасы после того, как комната будет чистой.

– Мне наплевать, – сказал Кот.

Он подобрал верхний матрас и встряхнул его, пытаясь вытряхнуть запах – или чары.