Размышления о тьюторстве

Действие выбора соответствует процессу самоидентификации. С точки зрения духовного усилия он гораздо менее энергоемкий, но одновременно он способен поглотить все жизненные ресурсы, выступая как почва для властных технологий. Для самоопределения не остается места, его место занято, и ирония судьбы заключается в том, что из внешней позиции неразличимы эффекты самоидентификации и самоопределения. Ответы на вопрос «кто я, где и как действую?» могут быть получены разными путями: и из мягкого навязывания с экрана виртуальной реальности, и в результате жесткого предписывания из репродуктора. Порядок тоталитаризма, из которого мы нечаянно и сразу угодили в постмодернистский хаос, точно так же не оставлял места для вопроса о должном, мы были свободны от необходимости отвечать на него. «У них твердые убеждения. Наверное, потому, что у них нет выбора», – сказал о нас прошлых Ланцелот в фильме «Убить дракона». Можно было бы продолжить про нас настоящих: «У них нет убеждений, слишком много выбора».

Без представлений о самоопределении и опыта вступили мы в иной мир, где они тоже не затребованы. Общество потребителей потребляет образы человека так же, как товары повседневного спроса. «Прямое попадание» из тоталитарности в постмодерн означает, что каждая из культурных автономий будет порабощать пусть на год, на день или на сезон. Говоря словами метафоры из известного фильма М. Захарова, «дракон остался внутри своих подданных». Раньше в условиях тоталитарного образа жизни самоопределение было равно маргинальное™, противостоянию, а в большинстве случаев не востребовалось. В условиях постмодернистского общества, несмотря на его критику власти, свободы не прибавилось, если только не рассматривать само постмодернистское общество как экстремальную ситуацию, из которой необходимо выйти. Дело не в том, что должное исчезло как единственно заданное, и не в том, что теперь среди множества реанимированных идеалов нет места должному, а в том, что нет необходимости определения должного.

Но между самоидентификацией и самоопределением все-таки лежит пропасть. И эта разность фиксируется по линии рефлексии и ответственности. Категория должного в модальной рефлексии причастна к разрешению проблемы конечности-бесконечности существования. В познавательной установке должное равно закону, которому подчинялись все объекты, это следование ему. Если применять модальную парадигму к деятельностному миропониманию, то содержание необходимого (должного) становится единственным содержанием, которое придает смысл деятельности и является гарантом действенности удерживаемых ею смыслов. Пространство возможного «как место жительства» дает забвение бессмысленности бездеятельностного бытия.

Если объявить существующее местом ограничений свободы, возможное – местом ее предъявления, то должное является сферой употребления свободы. «Кризис свободопользования» возник именно вследствие исчезновения категории должного из понятий «повседневного спроса».

2. Проблема самоопределения. Человек психологический, человек демократический, человек технологический… Субъективная невозможность самоопределения

Вернемся к истории. Какие имена получала проблема самоопределения в разное время своего «выплывания на свет»? Для Сенеки это была тема судьбы, рока и противостояния ему. Для Христа – тема искушения и исполнения силой духа. Для Лютера и Кальвина противотемье: оправдания – предопределения. На переломе XIX–XX веков – тема свободы в противовес теме судьбы (другой полюс проблемы определения): odium fati русской религиозной философии вместо amor fati Ницше. Тема свободы и способа ее употребления – самоопределения – потонула затем в постмодернистском наводнении. Радикальное онтологическое сомнение избавило человека от его сущности: человек – это его история. Тема сокровенного желания, призвания, поиска человека – сквозная тема Стругацких. Идея номадов-кочевников постмодернизма, не имеющих своей территории, пути как способа существования. Борхес с его образами судьбы – книги, библиотеки, лотереи. В древнеиндийской традиции – это понятие кармы, включающее в себя противостояние свободы и несвободы. Кстати, это понятие ошибочно отождествляется с понятием судьбы. Принципиальная разница между ними состоит, во-первых, в том, что карма не предопределена, а нажита своим владельцем в его свободном деянии, а во-вторых, в том, что ее надо не разгадать для того, чтобы следовать ей, а именно изжить – освободиться от нее.