Размышления о либерализме

Сегодня русские могут утешаться тем, что западный либерализм все более проникается теми же свойствами. (Правда, на Западе термин "либерализм" отходит все дальше от своего первоначального значения и превращается в один из синонимов социалистической идеологии.)

* * *

В начале царствования Александра II К. С. Аксаков имеет возможность подать царю записку "О внутреннем состоянии России", что он и делает, не претерпев за то никаких гонений. Цитируем отрывки из этой записки:

"Современное состояние России представляет внутренний разлад, прикрываемый бессовестной ложью. Правительство, а с ним и верхние классы отдалились от народа и стали ему чужими. ...При потере взаимной искренности и доверенности все объяла ложь, везде обман. Правительство, при всей своей неограниченности, не может добиться правды и честности, без свободы общественного мнения это и невозможно. Все лгут друг другу, видят это, продолжают лгать, и неизвестно, до чего дойдут. Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошли до огромных размеров. Взяточничество и чиновный организованный грабеж страшны".

А это уже в письмах к друзьям: "Революционные попытки... сокрушат Россию, когда она перестанет быть Россией", "И мы сами, поборники народности, не знаем других орудий для исцеления зла, кроме указываемых европейской цивилизацией: железные дороги, изменение крепостного права, журналы, газеты, гласность".

Итак, даже либералы-славянофилы вынуждены обращать свои взгляды к европейской цивилизации - подобно тому как французский историк прошлого века Ремюза писал: "Когда я думаю о Франции, то мне ничего более не остается, как обратить мои взоры на Англию".

В конце тех же 1850-х годов Н. Г. Чернышевский недвусмысленно выговаривает либералам, склонным фетишизировать свободу личности и ее правовые гарантии (термин "демократия" для Чернышевского синонимичен терминам "социалистическое народничество", "социализм" или "революционная демократия"): "либералы почти всегда враждебны демократам и почти никогда не бывают радикалами", демократам "почти все равно... каким путем" добиваться своих целей; радикализм "расположен производить реформы с помощью материальной силы и для реформ готов жертвовать и свободой слова, и конституционными формами" (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М. 1950, т. V, стр. 216. Выделено мной. - Д. Ш.).

Как видим, уже тогда Н. Г. Чернышевский готов был жертвовать и нашей с вами свободой слова, и конституционными формами ради своих реформ.

Б. Н. Чичерин пишет Герцену (ст. "Обвинительный акт" - "Колокол", 1.XII.1858, лист 29): "Вам во что бы то ни стало нужна цель, а каким путем она достигается - безумным и кровавым или мирным и гражданским, - это для Вас вопрос второстепенный. Чем бы дело ни развязалось - невообразимым актом самого дикого деспотизма или свирепым разгулом разъяренной толпы, - Вы все подпишете... Вы считаете даже неприличным отвращать подобный исход".

По сей день и в более свободных странах, чем Россия XIX века, несочувствие революционным и террористическим методам, даже тогда, когда возможны методы мирные и гражданские, а у революционеров нет положительных целей (как не было их объективно и у Герцена), считается неприличным.

В своих прокламациях "Молодая Россия" и "К молодому поколению" круг Чернышевского (1861 - 1862) возвещает, что его деятели готовы во имя народнического социалистического идеала пролить "втрое больше крови, чем пролили якобинцы во Франции". Этот круг откровенно и деловито прикидывает, одну ли только царствующую фамилию придется ему извести ради общинного уравнительно-передельного социализма или "всю монархическую партию". Еще нет никаких отчетливых идеалов (перечитайте всю народническую публицистику XIX века - ничего, кроме смутных прикидок будущего, вы в ее положительной части не обнаружите), а уже решено переступить и через свободу слова, и через конституционное право, и через кровь.

* * *

Либералы относились к радикалам по-разному. Это - Кавелин (письмо к Каткову - "Записки Отдела рукописей ГБЛ". Вып. VI. М. 1940, стр. 62): "Из всей этой компании я близок с Чернышевским, которого очень люблю и уважаю" (10 марта 1858 года). И в следующем письме (20 октября 1858 года): "Что же касается до Чернышевского, то его я знаю близко и могу Вас уверить самым положительным образом, что он не заслуживает названия человека без убеждений. С ним можно не соглашаться, да и трудно бывает... иной раз с ним согласиться. Но по искренности и честности своих убеждений он безупречен и заслуживает полного и глубокого уважения и сочувствия. Это один из лучших людей, пользующийся большим влиянием и имеющий горячих приверженцев".