В наши дни специализация во всех областях человеческой деятельности достигла столь высокого уровня, что каждый знает только свою клетку, каморку, уголок, а во всем остальном оказывается в лучшем случае дилетантом, а то и просто невеждой.
Прогресс человечества не запрограммирован. Он дело борьбы, дело свободы, дело выбора, который нередко ведет к отрицанию тех идеалов, ради которых шла борьба и приносились немалые жертвы.
Если время – деньги, как резонно утверждает поговорка, то почему у одних есть деньги, но нет времени, а другие располагают временем, но не деньгами? Это, конечно, риторический вопрос.
В хорошо организованном обществе, именуемом правовым государством, порядочность не предполагает героизма, самоотречения, самопожертвования[18].
Древние римляне преподали человечеству поучительнейший, и увы, невостребованный урок: они постоянно умерщвляли тиранов, взбиравшихся на императорский трон.
Первое требование демократии – власть, исключающая произвол, т. е. верховенство закона, которому в качестве поучительного примера для всех жителей страны, подчиняется и сама власть.
Законы, которые не выполняются, нередко оказываются просто плохими законами.
Помиловать невинного – что может быть выше этого акта справедливости?[19]
Борьба с вредными насекомыми иной раз приобретает комическую форму, если, например, плакат, напечатанный по заказу санитарной службы, утверждает со всей присущей плакатной лексике категоричностью: мухи – злейшие враги человечества.
Домохозяйке, испугавшейся тараканов, неожиданно объявившихся на кухне, следует со всей решительностью заявить: «Учись жить среди зверей».
Простая истина – нет таких целей, сколь бы ни были они возвышенными, которые оправдывали бы любые средства для их достижения – труднее всего усваивается человеческим, в особенности политическим, сознанием.
Есть политика и политика. Есть политики и политики. Одни люди, имея определенные социально-политические убеждения, определенную программу действий, вступают в отвечающую их убеждениям политическую партию, если такая существует, или же вместе со своими единомышленниками создают новую партию, или же, наконец, выступают как независимые кандидаты на выборах в то или иное представительное учреждение. Другие люди начинают заниматься политической деятельностью лишь потому, что ими владеет далеко не каждому человеку присущая воля к власти. Политическая программа, которую они провозглашают, является для них лишь средством для достижения власти. К сожалению, рядовому избирателю почти невозможно отличить один тип политика от другого. Отсюда проистекает один из основных пороков демократии, которая тем не менее остается лучшей из всех возможных типов государственного устройства.
Социализм как общественный строй, как социально-экономическая система потерпел поражение в соревновании с якобы умирающим капитализмом, так как не мог обеспечить более высокую производительность труда (хотя бы подняться в этом отношении до уровня капиталистических стран), не смог обеспечить более высокий, чем при капитализме, уровень жизни рабочего класса, разрушил сельское хозяйство, ликвидировал демократические порядки, установившиеся в России благодаря славной Февральской революции. Однако идеи социализма – последовательная демократизация общества, повышение реальной заработной платы, сокращение рабочего дня, улучшение условий труда, достаточное медицинское обслуживание, пенсии всем лицам пожилого возраста, участие трудящихся в управлении производством, на котором они работают, осуществление социальных программ за счет высокого прогрессивного налога, выплачиваемого капиталистами, и т. д., – все эти идеи, хотя они и не принадлежат одному лишь марксизму, вдохновляли рабочее движение, способствовали организации трудящихся в профсоюзы, социал-демократические партии, которые добились претворения этих идей в жизнь в условиях капитализма, т. е. в рамках той социально-экономической системы, которая, согласно Марксу и Энгельсу, не способна обеспечить их осуществление.
Иногда полезно, поучительно цитировать тех, кто сумел открыть тебе глаза на нечто, достаточно важное. Ж. Лабрюйер: «О сильных мира всего лучше молчать: говорить о них хорошо – почти всегда значит льстить им; говорить о них дурно – опасно, пока они живы, и подло, когда они мертвы». Лучше, пожалуй, не скажешь.