Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

Любимым занятием Феликса Д. было притаиться под стульями около окон дежурного, выждать, пока по коридору проскрипит сапогами кто-нибудь одетый в шинель, и, разогнавшись, неожиданно вскарабкаться жертве на плечи. Потом котяра издавал непечатный клич самого крайнего из могикан и совершал впечатляющий прыжок в сторону. Опытные следаки подметили одну странную деталь: набрасывался кот только на представителей закона. Посетителей же не трогал и даже совершал попытки дать себя погладить. Потом котяра стал красть у служивых бутерброды и лакать растворимый кофейный напиток из крышек термосов. Персонал официально был очень даже в восторге от выходок животного, но за кулисами живенько интересовался друг у друга, возможно ли надёжно умертвить кота (абсолютно абстрактного кота!!!), предварительно выстрелив в него из служебного пистолета, а затем намотав на кардан автозака.

Однажды кот совершил вероломное нападение на только принятого на работу молодого сержанта. А на излёте получил дополнительный импульс от сержантского сапога. Кустов Александр Тимофеевич оченно возмущались, а потом отменили плановые мероприятия и отправились с котейкой к ветеринару.

– Почки отбиты! – грустно доложил чуть погодя начальник, и в отделении пооткрывались окна от коллективного вздоха облегчения (на выдохе).

– Но жить будет! – обломил всех главный и прошёл в кабинеты.

С тех пор кот плюнул на приматов и стал штурмовать старую курчавую грушу во внутреннем дворике. Впрочем, и там довольно быстро нашлись недовольные.

В кроне дерева вороны сплели себе гнездо, и однажды восхождение рыжего Феликса Д. закончилось аппетитным нокдауном. Кот следовал на землю обратным рейсом и извергал нецензурные вербалии, ранее подслушанные у людей. Молодые милиционеры по приказу свыше разорили гнездо, а самих ворон прогнали народными средствами ПВО. Кот, однако, к груше больше не подходил.

Следующим развлечением Феликса стала «рыбалка». Это когда кот сидел в засаде на притолоке и цеплял шапки-ушанки внизу проходящих блюстителей закона. Ну вот, представьте себе: идёте вы по государевой необходимости по рекреации, думы благие думаете, а тут раз… Какая-то сволочь срывает с вас шапку. А ещё, бывает, не отдаёт. Потому что коготь запутается. А если шапки нет? Если только шевелюра, пышная, как у старшего следователя Самарина? Тогда ой!

– Ой! – заорал тогда кот, внезапно и окончательно потеряв веру в человечество вообще и гуманизм отдельных особей в частности. Кот молча влетел в кабинет начальника, зло захлопнул за собой дверь, забился под стол и дал клятву больше вообще никогда и никуда не выходить без пистолета.

Описываемые события

Отделение не было самой большой гордостью городского управления. Однако с преступностью боролись неплохо. Наверное, из-за этого, когда в ночь на 5-е мая лучшее отделение города сгорело к чёртовой бабушке, Кустов Александр Тимофеевич получил спешный телефонный звонок и был оповещён, что начальник городского отдела кадров, его давнишний знакомый, приедет на визит в сопровождении польских коллег.

Экстренное утреннее собрание было посвящено именно этому душещипательному факту.

– Нам нечего бояться, орлы! У нас всё нормально. Раскрываемость Николаенку (имя начальника кадров) не епёт, а поляков – тем паче. Бумаги тоже их не это…. Их вообще ничего не епёт. Они сюда бух…

Договорить у Александра Тимофеевича не получилось. Из окна раздался благой кошачий мат, весёлый собачий лай и противный скрежет когтей по свежему асфальту, только уложенному во внутреннем дворике заведения.

– Ах, ёп! – сказал Кустов, взгромоздился на четвереньках на подоконник и показав подчинённым упитанное седалище, дал понять, что собрание окончено. Зато начинается представление.

Разлапистый кобель-подросток ростом с трактор К-700 гнал Феликса вдоль стенок. Между животными шла оживлённая перебранка, когда к погоне присоединился сам начальник. Команда дала пару-тройку кругов, и к участникам подключился молодой оперативник, торжественно держащий в руках фуражку, обронённую командиром. Окна здания пораспахивались настежь, и в них появились добрые физиономии заинтересованных лиц.

– Ату его, ату! – орали сверху следаки, дипломатично не уточняя, кого его.

– Хотим жаркое из рыжего кота, – требовали задержанные из окошек-амбразур.

Даже кладовщик дядя Дима что-то выкрикивал, высунувшись из своего окна и циклично промахиваясь по макушке кота резиновой дубинкой (Он, гад, после событий божился, что целился по кобелю).

Потом Кустов упал. Его туша мотала конечностями и пыталась перевернуться на спину. Рыжий кот, заканчивая следующий виток эскалации, увидел препятствие, вильнул задним мостом и, наплевав на детские страхи, взлетел по груше на самый клотик.