Разговор с незнакомкой

Они сидели прямо на земле, на огороде, на задах высокого острокрышего дома. Над подогретой землей вдалеке, над пашней, от теплых испарений дрожал воздух. Над головами разведчиков протянула к небу пушистые ветки ранняя расцветающая сирень. В листьях ее, запутавшись, поблескивала на солнце едва видимая паутина.

— Дождались и тепла, — проговорил сержант. Рыльский, сняв сапоги и с удовольствием вдавливая босые ноги в теплую рыхлую землю.

— Дождичка теперь бы — в самый раз для посевов… — вздохнул старший сержант Бондарь.

— Дай-ка закурить, Афанасий Никонович, — попросил у Рыльского подошедший Черняк и, приняв кисет, сообщил: — Козленко в штаб срочно вызвали. Командиры-то почитай все на задании, пришлось ему бежать…

— Что-то будет! — воскликнул ефрейтор Жуков, разматывая портянку. — Можа, наградят…

— Успеешь… — нехотя обронил Рыльский.

— Да где уж успеть — не сёдня-завтра, глядишь, приказ объявят: победа, мол, братцы.

— А он, вишь, не сдается, зараза…

Вынырнув из-за конька крыши, высоко в небе показалось звено тяжелых бомбардировщиков. Самолеты вольно плыли в безоблачной синеве, донося до слуха негромкий, мерный и протяжный гул.

— И никакого тебе перехвата! — обрадованно заметил ефрейтор Долгов. — Свобода в небе.

— Да, песенка «люфтваффе» спета, пожалуй… — согласился Рыльский.

Из-за угла дома показался сержант Козленко. Подойдя к разведчикам, он молча сел возле грядки, напротив них. На него вопросительно уставилось несколько пар глаз.

— Ну, что? — не выдержал Бондарь.

— Задание, мужики, срочное… — раздумчиво ответил Козленко.

— Да ты не тяни… — Рыльский, поплевав на самокрутку, отбросил окурок.

— Задачу ставил сам начальник штаба дивизии подполковник Солончук, — Козленко поднялся. — Нам необходимо разведать подступы к городку Тржинец, уточнить огневые точки и, если будет возможным, захватить пленного.

— Ну и что, Митя, — сказал, вставая, Рыльский. — И уточним, и возьмем. Не первый же раз…

— На подготовку времени не дано. Выходим прямо сейчас. Думаю, группа будет такая: ты, Афанасий, ты, Жуков, Долгов… ты, Черняк, не пойдешь, только вернулся, отдыхай иди и кликни Репина, его возьмем с собой. А тебе, Бондарь, — особзадача, как бывшему трактористу… Бронетранспортер сможешь повести?

— Отчего ж нет, спытать надо…

— Иди готовь, у церкви стоит. Трофейный, новенький еще, смазка не сошла. Разрешено использовать.

Козленко, достав из кармана портсигар, присел на корточки:

— Покурим, что ли, да за дела.

Над грядками низко, будто в бреющем полете, пронеслась пара ласточек и, долетев до угла сарая, взмыла высоко в небо. Козленко проводил их взглядом.

— До чего ж здесь небо синее, — сказал он восхищенно. — Прямо как у нас над Рязанью или Калугой…

— Бывал там? — спросил Рыльский.

— Приходилось… — запрокинув голову, Козленко затянулся сигаретой и выпустил в небо струйку сизого, быстро тающего дыма.

…БТР выскочил на проселочную дорогу. Бондарь, приноровившись, довольно проворно управлял фрикционами.

— Приспособился? — спросил Козленко.

— Невелика наука…

— Тебе бы в танкисты, Бондарь! — крикнул Жуков. — Давно бы героем стал — и танки наши быстры…

— Направляли в танкисты, еще под Воронежем, в самом начале, — не поворачиваясь, ответил Бондарь. — А я не схотел, в разведку потянуло…

— Что так?

— Человек один мне встретился тогда, старший лейтенант. В разведку набирал к себе хлопцев. Да… и не уговаривал он меня, вообще-то пять слов с ним сказали всего, а вот пошел за ним, не мог не пойти. Упросил, умолил — взяли.

— Кто же то был? — поинтересовался Рыльский.

— Старшим лейтенантом тогда он был — Андреев Константин Константинович, светлая ему память. Это уже потом он стал майором да начальником разведки, а я его еще командиром взвода застал.

— Э, брат, я уже тогда был в разведке, — сказал Козленко, пристально всматриваясь в дорогу. — При Андрееве попал в роту.

— Помню, — согласился Бондарь. — В другом взводе, правда, ты был.

— Да, человек был… — вздохнул Рыльский, — каких мало.

— А ну-ка давай налево, Володь, подрули к тому дому, что без крыши. — Козленко положил на плечо Бондаря руку.

Они вышли возле полуразвалившегося каменного здания. В стороне протянулась гряда разрушенных бомбежкой домов, покосившихся, обгорелых сараев.

— Тржинец отсюда километрах в трех, не больше, — сказал Козленко. — Сплошной обороны здесь, разумеется, нет. Но чую, немчура здесь где-то, неподалеку.

— И населения не видно, — заметил Долгов.

— Сделаем так: Бондарь остается с машиной, а мы по лощине во-он к тому хуторку. Он как раз на взгорье, посмотрим, что там есть.

Едва разведчики отошли от БТР, как со стороны дороги послышался шум мотора. Разведчики успели вбежать в крайний дом с темными проемами выбитых окон.

Шум нарастал.

— Мотоциклы, — обронил Рыльский.

— Гляньте, ребята, Бондарь-то! — показал через окно Репин.

Они увидели, как Бондарь, соскочив с БТР, скрылся за углом сарая.

Из-за поворота вынырнули два мотоцикла. Передний из них пролетел было по дороге, затем, резко затормозив, остановился метрах в тридцати от сарая. Второй, сбавив ход, не доезжая сарая, съехал к бронетранспортеру.