Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

Тогда я спросил господина Путина о «коррупционных» отставках в силовых структурах, которые случились накануне. Было любопытно, случайно ли эти отставки совпали по времени с посланием господина Путина. Не начало ли это реализации идей, заложенных в послании? И не последуют ли за отставками госслужащих «отставки» бизнесменов? (Судя по тому, что председатель Совета Федерации господин Миронов подписывает представления на снятие депутатской неприкосновенности с сенаторов, не чуждых бизнеса, последуют.)

– Это, конечно, не совпадение, – заявил президент. – Специально к посланию этого, конечно, никто не делал. Работа логически подошла к тому завершению, которое мы с вами видим. Работа не закончена, и не только в сфере таможни.

Ключевой в ответе была, разумеется, последняя фраза.

Глава ВГТРК попросил уточнить, что для господина Путина главное в послании. Президент ответил, что экономика. Но снова – по той причине, что «мощь государства определяется прежде всего экономической мощью… Сначала Карл Маркс, а потом Фрейд и прочие…»

Корреспондента «Труда» Ольгу Соломонову интересовали поиски преемника. Владимир Путин ответил так, что мало не показалось:

– Я думал об этом с 1999 года, как минимум с 2000-го, сразу после президентских выборов. И сейчас думаю. У меня есть определенное представление о том, как можно было бы выстраивать ситуацию в стране в тот период. С тем, чтобы не дестабилизировать ее. Не пугать людей. С тем, чтобы бизнес не пугать. Вы знаете, в бизнесе, может быть, что-то кому-нибудь нравится, а кому-то не нравится. А есть такие, которым нравится то, что происходило с известной компанией. Есть те, которые специально подрабатывали эту ситуацию. Но в целом все – и бизнес, и рядовые граждане – дорожат ситуацией, которая сложилась сегодня. Спокойная, ровная, стабильная ситуация.

Трудно сказать, почему господин Путин, размышляя о преемнике, сразу вспомнил про компанию «ЮКОС» и ее главу Михаила Ходорковского. Это очень трудно сказать.

– И представители бизнеса, – продолжил он, – и рядовые граждане – все задумываются о том, что будет после рубежа 2008 года. Все об этом думают. Я это тоже понимаю. И я не считаю и вправе говорить: все, ребята, я пост сдал, привет горячий. А там как хотите, так и разбирайтесь. Так не будет, конечно. Я буду ответственно относиться к исполнению своего долга до последней минуты исполнения обязанностей президента страны. Это значит, что я должен думать о том, как будет развиваться ситуация. Вообще, как мне представляется, если начать навязывать кого-то, то реакция может быть обратной. Но я считаю себя вправе высказать свою точку зрения и свое мнение. По тому или иному кандидату. Я тоже гражданин России и имею право на свое мнение. И я это сделаю.

Президент, таким образом, предупредил, что до марта 2008 года его не надо считать «хромой уткой» и что он приложит усилия для того, чтобы никто его ею не считал. Для этого ему придется как можно позже озвучить стране свое мнение как гражданина России.

Ненадолго президент вернулся к посланию и своей делающейся на глазах знаменитой фразе про оголодавшего волка и подтвердил, что у него было желание добавить еще несколько слов.

– Но я боялся, что меня дальше понесет, не смогу остановиться, – честно признался президент.

Появились вопросы у Николая Сванидзе. Он спросил, не означает ли все это «ужесточения международной линии».

– Нет, не означает, – ответил господин Путин. – Как это ни странно звучит, совсем не означает. Это означает только одно: мы будем отстаивать свои интересы. У наших заокеанских друзей зона национальных интересов – весь земной шар. И они не стесняются об этом говорить. Просто они прямо об этом заявляют. А наши где тогда интересы? Вот ваши где? Я бы не хотел, чтобы, когда я говорю «наши», вы думали, что это – мои. Я через два года уйду. А ваши – где? Ваших детей, внуков? Мы хотим жить с ними нормально. Мы хотим с ними дружить. Мы хотим, чтобы они чувствовали в нас партнеров. Относились к нам с уважением. Лес есть лес, нас же медведями называют, русских людей! Здесь нет ничего особенного.

Господин Путин дал понять, что считает не оправдавшимися надежды заокеанских друзей на то, развал Советского Союза – только первый этап развала России.

– Они должны это осознать, – заявил он. – И начать относиться к нам с уважением. Так же, как и мы к ним относимся.

Фраза господина Путина о том, что он уйдет через два года, произнесенная в таком нервном напряжении, стоила, на мой взгляд, всех разговоров о его третьем сроке. Уйдет.