Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

– Ясно, что это проблема всех постиндустриальных стран! Но мы и в постиндустриальном, и в переходном состоянии оказались одновременно! Мы оказались в состоянии ломки экономической, политической, моральной – какой хотите!

Затем президент напомнил собравшимся (если они вдруг на секунду расслабились за сырниками и забыли), что мы живем в условиях и террористической угрозы тоже:

– Начиная с 1999 года, когда я стал премьером, а потом президентом, нельзя было думать о каких-то крупномасштабных задачах, их решениях, когда у нас страна трещала по швам. По сути, шла гражданская война.

Впервые он назвал события в Чечне не просто войной, но и гражданской войной. Очевидно, президент мог позволить себе это, ибо считал, что в этой войне уже есть победитель. То, что он говорил дальше, подтверждало эту мысль.

– На сегодня, хочу обратить внимание, не знаю, заметили вы это или нет, впервые за 26 лет наша армия нигде не воюет, – продолжал господин Путин. – Для примера: ВДВ собрались на российской территории и занимаются боевой подготовкой. Даже расквартированная в Чеченской Республике 42-я дивизия уже подготовила себе полигоны, учебные центры, и она занимается уже текущей боевой подготовкой. Да, время от времени приходится показывать, что у нас там и армия есть, но в целом мы на Кавказе и в Чеченской Республике справляемся силами внутренних войск МВД России.

Чрезвычайно интересным был рассказ о том, как готовилось послание.

– Для начала я просто сформулировал то, что хотел бы сам увидеть, руководству администрации, – сказал президент. – Получил, так сказать, предварительный макет этого послания. Коллеги на меня не обидятся. Я посчитал, что он не соответствует тому, о чем я хотел бы сказать.

То есть президент прямо сказал, что его администрация с задачей не справилась, хотя задача на первый взгляд и не отличалась особенной сложностью. Надо было всего-навсего обработать мысль президента.

Пошел, можно сказать, на крайнюю меру:

– Я пригласил руководителя администрации, продиктовал ему план: первое, второе, третье. По-моему, из восьми пунктов. Потом пригласил некоторых министров, сначала из экономического блока – министра финансов, министра экономического развития и торговли, с ними переговорил. Потом то же самое сделал с министрами социального блока. Попросил доложить мне об исполнении поручения, связанного с преодолением демографических проблем. Министерство предоставило свои соображения. То же самое сделали и Министерство иностранных дел, и Министерство обороны.

Владимир Путин признался, что и после этих экстренных мер проблем не стало меньше. Просто никто, такое впечатление, не хотел работать над его посланием или просто не в состоянии был понять, чего хочет президент.

– Так как наиболее сложный с точки зрения финансового обеспечения, конечно, демографический вопрос, то мне пришлось несколько раз собирать министров экономического и социального блока, – продолжил президент. – После этого я поручил согласовать некоторые моменты между всеми ведомствами первому заместителю председателя правительства Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Он их собирал еще несколько раз, а потом объявил, что некоторые разногласия преодолеть не удается.

Таким образом, и Дмитрий Медведев не справился с порученным ему делом.

– И мне пришлось собрать их еще раз всех вместе, – не без удовольствия, кажется, вспоминал Владимир Путин, – в том числе представителей администрации и юристов. На этом совещании были приняты окончательные решения по цифрам и по срокам. И эти решения пришлось принять мне. После этого нужно было только оформить эти договоренности, положить их на бумагу. Когда это было сделано, то мы вместе с руководителем администрации начали достаточно подробно и плотно работать над текстом, чтобы логично одно вытекало из другого. Ну и чтобы в течение часа люди не уснули, а слушали внимательно. А что касается вот этих лирических отступлений, о которых вы упомянули, они рождались фактически в ходе изложения послания, – улыбнулся Владимир Путин.

И эти воспоминания тоже доставили ему удовольствие.

Президент, судя по всему, чувствовал себя все более комфортно в компании именинников. Он рассказал, что думает про такое зло, как коррупция:

– С коррупцией, так же как и с некоторыми другими проблемами общества, вряд ли кому-нибудь удается справиться окончательно. Она так или иначе присутствует во всех странах мира – и в Европе, и в США. Только сейчас сотрудника ЦРУ, как у нас говорят в определенных кругах, упаковали. И конгрессмена, по-моему, вместе с ним или чуть раньше – тоже за коррупцию. Посмотрите, в Испании, в Марбелье вообще всех пересажали. А в Южной Корее? Руководителя крупнейшей корпорации в наручниках выводят. Это такая штуковина, которая, к сожалению, присуща всем; наверное, всегда так было. Но это не значит, что с этим не надо бороться. Уровень коррупции может быть разным. Я полагаю, что у нас сегодня он недопустимо высок.