Раздевайся, Семёнова!

 От возмущения у меня просто отнялся дар речи. Хорошо, что в этот момент из-за закрытой двери раздался громкий, явно истерический смех, и я отвлеклась – иначе на щеке у этого засранца нарисовался бы еще один след от пощечины.

  Всмотревшись в полузамерзшее стекло, я увидела, что смеется «бывшая», повиснув на локте у Артема, брата Знаменского – по всей видимости, в ответ на какую-то его скабрезную шутку. Победно улыбаясь, брат похлопывал Олю по руке и продолжал что-то нашептывать ей в ухо.

– Отлично… Уже приняла на грудь… Давай, братишка, подлей ей еще шипучки… – пробормотал над моим плечом Виктор. Я вздрогнула и обернулась. Не понимая, что происходит, перевела взгляд обратно на сцену в гостиной.

Будто услышав совет, Артем на ходу выхватил у проходящего мимо официанта бокал с пузырящейся жидкостью и предложил женщине. Та скривилась, будто борясь с внутренними демонами, а потом наплевательски махнула рукой и приняла бокал. В одно мгновение выдула его и сунула обратно своему кавалеру.

Знаменский ухмыльнулся.

– Ну, понеслось… Теперь главное, чтоб маман никуда не ушла. А то хрен поверит…

Я все еще не до конца понимала, но уже начала догадываться, что он задумал. Каким-то образом появление его новой девушки, да еще и при полном параде должно было спровоцировать Олю на что-то, что должна была увидеть мать Знаменского. Но что?

– Анекдот! – все тем же, истерически-визгливым голосом вскричала вдруг бывшая, подняв указательный палец вверх.

– Идем, подольем масла в огонь, – Знаменский отодвинул меня, открыл дверь и втянул за собой внутрь.

– Целкам-невидимкам – закрыть ушки! – объявила Оля, уже успев собрать вокруг себя небольшую толпу. Я увидела, как многие поморщились, вполголоса переговариваясь. Но женщина уже ни на что не обращала внимания – подхватила еще один бокал с подноса того же официанта, так же залпом выпила и продолжила рассказывать, постепенно, прямо на глазах превращаясь из приличной, хорошо одетой дамы в разнузданную торговку с рынка.

Сути анекдота я не уловила – и уши закрывать не пришлось. Какая-то наипошлейшая муть, закончившаяся тем, что кто-то вытер член об занавеску. Мадам Знаменская смотрела на бывшую сына с выражением откровенного ужаса на лице.

– А вот и настоящая Оля… – тихо проговорил Виктор Алексеевич мне в макушку, чем ненароком привлек к нам внимание разбушевавшейся бывшей.

– Чего ты там своей принцесске нашептываешь, а? – она уперла руки в боки, и сходство с базарной торговкой стало идеальным. – Небось, не девочка уже – с тобой-то… Чего ей стесняться?

– Оленька! Что ты такое говоришь?! – возмущенно, даже немного задыхаясь, воскликнула бывшая свекровь. – Постыдилась бы!

Ох, лучше бы она этого не говорила.

– А чего мне стыдиться?! – резко повернувшись к ней, Оля злобно оскалилась. – Я такая, какая есть. Какая и всегда была. Это ж только Витенька ваш вдруг решил, что «я изменюсь со временем»… – она помахала пальцами перед лицом, изображая кавычки. И продолжила, изменив голос на якобы мужской, – «Мне нужна девушка из интеллигентного круга общения – воспитанная, образованная…» А самому-то рот с детства с мылом не мыли…

Развернувшись, хищным, как у животного движением, она выхватила еще один бокал – уже у девушки-официантки, порядком ее напугав. Выпила так жадно, что попало не в то горло – подавилась и закашлялась.

– Я всегда знала, что Витёк даст мне в конце концов отставку… – прохрипела она, прочищая горло и будто не замечая, что в гостиной стоит уже гробовая тишина, что все собрались и слушают только ее. – А тот парнишка из клуба – это ведь только повод был… какой дурак из-за одной ошибки жену бросает? Но я все же надеялась на что-то… с вами вон цацкалась, развлекала, на шопинг возила, каргу старую… А этот… хрен… нашел себе богатенькую да чистенькую – по самым сливкам общества небось прошвырнулся… Вон какая ухоженная прынцесска. Папочка-то твой хоть знает, что ты с мужиком взрослым шляешься? А, детка?

Она пьяно икнула и вдруг резко, будто опомнившись, закрыла рот. Но было уже поздно.

– ПОШЛА ВОН! – прогремела, распрямив плечи, мать Знаменского – голосом, напомнившим мне его собственный рык – тогда, на лекции, когда выгонял Юльку с Владом из класса. – Вон из моего дома, шлюха подзаборная!!

Глава 21

После отъезда Ольги – ее, вконец упившуюся, повез домой один из водителей – в доме еще долго стояла взбудораженная суета.

Все обсуждали происшедшее, мыли несчастной кости.

Под шумок я взбежала на второй этаж дома, где не было никого, кроме пушистого серого кота, прохаживающегося по комнатам с важностью хозяина-миллионера. Проскользнула в одну из спален и с ногами забралась в огромное, мягкое кресло.