Раздевайся, Семёнова!

Открыв передо мной дверцу большого черного внедорожника – марку я не рассмотрела – Виктор Алексеевич подсадил меня внутрь. Обошел машину с другой стороны и сел сам.

– Я дам тебе один последний шанс принять правильное решение, Семёнова, – сказал, сидя вполоборота ко мне, ничуть не смущаясь чередой моих громких сморканий в предложенную салфетку. – Если примешь неправильное, можешь ехать на все четыре стороны, но уверяю, следующий мой шаг тебе не понравится.

Я ничего не ответила, взмахом ресниц показав, что вся внимание.

Тогда он достал свой смартфон и что-то в нем открыл. Какое-то приложение, поняла я. Не Ютьюб, но похожее – с длинным списков фильмов и клипов.

Нажав картинку с фильмом, на обложке которого был изображен хмурый, темноволосый мужчина со стекающем ото рта к подбородку красным ручейком, он прокрутил движок до определенного момента и показал мне.

– Смотри.

 Окончательно насморкавшись, я глянула.

В кадре фильма под названием «Академия Крови», который отгремел по всем кинотеатрам прошлым летом, был изображен кабинет, заставленный книжными полками, похожий на профессорский.

– Can you fetch me that book, dear?[1] – говорил все тот же хмурый мужчина высокой блондинке в ооочень короткой клетчатой юбочке. Я поняла лишь частично, но по смыслу было понятно, что мужчина просит девушку достать что-то с верхних полок, опираясь на прислоненную к стеллажу лестницу.

Блондинка не успела ответить, а краска уже прилила к моим щекам – до такой степени все было знакомо.

– Что… что вы хотите этим сказать? – пролепетала я.

– Не догадываешься? – криво усмехаясь, он промотал чуть вперед.

Девица застыла с выражением блаженства на лице, а «профессор» бесстыдно целовал ее шею, явно намереваясь укусить.

– Это сцена из фильма… – прошептала я.

– Я не смотрел… – мне показалось, что в голосе Виктора Алексеевича послышались виноватые нотки. – Но рекламу именно этой сцены крутили тогда по всем каналам.

До меня, наконец, дошло. Неискушенный в соблазнении студенток Знаменский обыграл со мной сцену из молодежного фильма, ко времени припомнив похожий сюжетик и антураж. Ту же сцену могла нарисовать в своем воображении и Даша!

– Я проверю насколько популярна эта киношка у наших девочек, – пригрозила я, шмыгнув носом.

– Обязательно проверь, Семёнова, – твердо сказал Виктор Алексеевич и завел мотор. – Только сначала реши – ты едешь со мной или с этим твоим дебилом?

***

– Какие у меня варианты?

– Ты знаешь.

Я напряженно думала.

Да, я хочу поехать с ним, а не с «этим дебилом». И плевать, что меня фактически вынуждают, угрожая всем, чем только преподаватель может пригрозить студентке. То есть стало плевать, как только Знаменский доказал мне, что дело о его домогательствах шито белыми нитками. Все изменилось, как только я вновь почувствовала себя его единственной… жертвой.

Итак.

Если я поеду с Юлькой и Ложкиным, может произойти много чего.

А если со Знаменским – тоже много чего. И, скорее всего, куда более приятного и волнительного, чем при первом варианте.

Но я не могу… Черт, никак не могу…

– Виктор Алексеевич… – я умоляюще сложила руки. – Этот Валера… он реально мудак. Мы ж не просто так ругались сегодня – он зажал меня в лифте, а встречается с моей подругой. Я не могу оставить ее сегодня с ним одну.

– Да ради бога, Семёнова, – откинувшись на сиденье, лениво протянул он в ответ на мою мольбу. – Иди куда хочешь. Только не жди, что я это спущу тебе… Давай, вперед. Испытай меня.

Ах так! Продолжаем играть долбанного шантажиста? Я обиженно отвернулась и уже нажала кнопку открывания двери, как вдруг он схватил меня за локоть.

– Стоп. Повтори, что ты сказала…

– Чего? – не поняв, я обернулась и уставилась на его внезапно окаменевшее лицо.

– Про этого… Ложкина. Что он тебе сделал?

Я прокрутила в голове свои слова и постаралась повторить, с нарастающим изумлением наблюдая, как темнеют и суживаются в гневе его глаза.

– «Зажал», значит? – процедил Знаменский.

– Ну, не то, чтобы прям зажал… - попыталась смягчить содеянное я. – Просто… за попу ущипнул… и пытался поцеловать…

Чуть ни до боли сжав мою руку, Виктор Алексеевич заставил меня сесть обратно.

– И ты собираешься куда-то с ним ехать? Девочка, у тебя мозгов совсем нет?

– Я не с ним… Я с Юлькой…

– Какой, бл*ть, Юлькой?..

Слева от меня щелкнул замок дверцы машины, и я испуганно оглянулась – он что? Запер меня?

– Парень в трезвом виде лапает тебя за задницу… Представь, на какие подвиги его потянет в пьяном, если попадешься ему под руку!

Знаменский говорил каким-то странным, низким, слишком грубым для него голосом.

Он боится за меня! – озарило меня вдруг.

Чтоб мне не сойти с этого места, он боится отпускать меня одну с Ложкиным…

Никто и никогда за меня не боялся! Ни когда ходила по полтора километра до школы и обратно. Ни когда оставляли ночью одну, уходя гулять к друзьям. Ни когда собрала чемодан и объявила, что уезжаю в Москву, учиться. Никто не выговаривал мне за безалаберность, не ругал за то, что лезу в неприятности и должна поостеречься…