Разбуди меня

— Ну сколько, сколько можно?! — воскликнула Сиренити, заламывая руки. — Когда же вы, наконец, поймете, что это бесполезно? Вот ты, — она указала на юношу, — одень её, — девушка ткнула пальцем в корону. — Ну, давай-давай, одевай!

Старик и женщина резко замолчали, а юный маг дрожащим голосом пробормотал:

— Т-ты не-не настоящая королева! — последние слова он почти выплюнул. — Мы не будем тебе подчиняться!

Девушка окинула его насмешливым взглядом.

— Фанатик, что ли? Ну, тебе-то я чем не угодила?

— Ты убила моего отца! — тонким голосом пропищал юноша. При этом руки у него неимоверно дрожали.

Мда, претендент… И смех, и грех!

— Понятно, — хмыкнула девушка. — Ну, чего замер? Одевай, если считаешь, что у тебя прав больше… король.

Юный маг с минуту сверлил девушку взглядом. Потом рывком надел корону. И тут же, дико закричав, рухнул на пол. Его голова скрылась во вспышке яркого света. Ещё мгновение — и Сиренити брезгливо отступила от расползающейся по полу ярко-алой лужи.

В наступившей после гулкой тишины судорожный вздох женщины в изумрудном платье прозвучал почти громом. Сиренити тут же обернулась.

— А, леди Калесси, — протянула она. — И вы, лорд Гаул. Ну что, всё как обычно? — девушка нервно хихикнула. — Я считаю до трёх, потом вы присоединяетесь к этому бедолаге. — Девушка кивнула на тело юноши. — Раз!

— Ты мерзкая тиранша! — провыла женщина, оказываясь перед Сиренити. Повелительница окинула её равнодушным взглядом.

— Два!

— Ты ещё за это заплатишь! — не унималась леди.

— Три!

За мгновение до прозвучавшего заклинания старик успел подхватить женщину, и они струйкой дыма растворились в воздухе.

Сиренити пожала плечами и угрюмо посмотрела под ноги.

— Бездна, как же вы меня достали! Тиранша, ха! — тише добавила она. — У меня и власти-то такой нет…

— Сиренити!

Волшебница обернулась. В дверях стоял Тарвус. Глаза мага метали молнии — как обычно. В руках — тоже как обычно — высилась стопка документов.

— Где ты пропадала?! Я всюду тебя искал, а ты даже… — он запнулся, и брови волшебника поползли вверх. — Что это? — спросил он, кивком указывая на труп.

Волшебница пожала плечами.

— Калесси с Гаулом развлекаются, — она вздохнула. — Кошмар, Тарвус! Этот уже тридцать шестой. Им не надоело у меня трон отбирать?

— Это их право. Как и каждого из нас, — заметил маг.

— И ковёр испачкали, — Сиренити нахмурилась. — Пойдём в мои апартаменты. Надеюсь, там не сидит наёмный убийца или очередной претендент на трон. Честно говоря, у меня сейчас абсолютно нет настроения играть по их правилам.

Часом позже, когда Сиренити приняла ванну, переоделась и поужинала, Тарвус, дождавшись, когда слуги уйдут, строго посмотрел на волшебницу.

— Знаешь, дорогая, я бы хотел, чтобы впредь ты предупреждала меня о столь долгих отлучках. Что произошло? Две недели — это слишком.

— Ме-е-еньше, — промычала волшебница, пытаясь соорудить из пышной чёрной гривы хвост. Пока получалась только неуклюжая копна.

— Ничего важного, — ответила она чуть погодя, поймав взгляд советника. — Прошлый раз ты говорил, у тебя какие-то новости о Диане. Расскажи.

Маг усмехнулся.

— Скрытничаешь, как всегда. Ладно. А насчёт новостей…

Сиренити почувтсвовала лёгкий мысленный приказ — и дверь внезапно распахнулась, а слуги, будто дежурившее за нею, внесли что-то большое, прямоугольное, завёрнутое в мягкую голубую ткань. Поставили перед волшебниками и с поклонами удалились.

— Что это? — озадаченно хмуря лоб, спросила Сиренити, трогая ткань.

Тарвус улыбнулся.

— Ты, конечно, помнишь, что я был среди сопровождающих твоего консорта после переговоров по мирам. Как твой советник, я позволил себе задержаться и перед отъездом Его Выосчество просил передать тебе вот это, — маг встал. — Вместе с извинениями. Он думает, что чем-то обидел тебя во время празднеств и не хочет, чтобы хорошие отношения между вами разрушились.

— Между нами есть какие-то отношения? — фыркнула девушка. — Разве?

Улыбка Тарвуса стала шире.

— Так или иначе, он сделал для тебя вот это, — маг резко сорвал ткань и Сиренити ахнула.

Подарок оказался портретом. Чудесным и очень необычным портретом, достойным кисти мастера.

Волшебница подалась вперёд, с интересом разглядывая картину.

Тёмная улица, укутанная в камень, залитая сумерками. Сорванная с петель дверь и висящий над ней фонарь. В его свете ярко сверкают мечи и наконечники стрел. Всюду — кровь и мертвецы. Над одним из них — черноволосым мужчиной, лица которого не видно, стоит… Сиренити. Удивительно гармоничное, но странное для похожей на куклу Повелительницы выражение лица — печальные, усталые глаза, спутанные волосы, окровавленный меч в руках. Перламутровые латы… Полуобернувшись, она смотрит в сторону, и весь её вид выражает только одно — смертельную усталость.

Сиренити прочистила горло и перевела взгляд на Тарвуса.

— Но я же никогда не носила доспехи! — на одном дыхании выпалила она.

— И тем не менее портрет получился удачным, — заметил маг. Девушка вздохнула. Она действительно не ожидала ничего подобного. Но Тарвус ждал её комментарий, и Сиренити тихо произнесла:

— Лучше б он себя нарисовал. Красавчик.