Разбуди меня вчера

Ридж крепко обнял меня, прижимая к себе, позволяя выплакаться ему в грудь. Так, словно этим ещё можно что-то исправить. Так, будто это сможет что-то изменить и у нас всё ещё есть шанс.

Ложь. Шансов больше не осталось.

– Я рядом, Джесмин. Буду рядом так долго, как только смогу. Обещаю.

– Как это возможно, Ридж? – рыдала я, обнимая всё крепче. – Как возможно?

– Вот и я думаю, – прозвучал другой мужской и крайне озадаченный голос со стороны, – как это возможно?..

Тот самый усатый консьерж стоял напротив нас и удивлёнными глазами смотрел то на меня, то на Риджа.

Глава Х.2

«Потрясающе, – делился эмоциями собеседник, наблюдая, как из книги судьбы белокурой смертной девушки завитками дыма тянется толстая красная нить и сплетается с книгой судьбы смертного по имени Риджес Дэнди. – Давненько я такого не видел».

«Не ты один, – искренне восхищался Вершитель могучей силой связывающей прочной нерушимой нитью этих двоих смертных. – Думал, удалось развести их по разным дорогам. Но они не хотят забывать друг друга».

«А как же тот, чьей участью стала смерть? – продолжал удивляться собеседник. – Думал, ты изменил его судьбу, спас от гибели».

«Я никого не спасаю от гибели. Каждый смертный получает то, что было ему преднаписано».

«Но разве ты не обманул её? – интересовался собеседник. – Разве тот смертный не должен был стать избавлением для этой девушки? Воплощением её желаний, любовью всей жизни и забвением»?

«Кто сказал, что он перестал им быть? – усмехнулся Вершитель. – Она сама хотела всех помнить. Так пусть же скорбит по ним до конца полученной жизни».

«О, друг мой, ты слишком жесток к этой смертной. Она достаточно настрадалась. Позволь ей дожить свои дни в покое. Только взгляни на них. Разве это не есть то самое великое чувство, которое ценнее всех людских сокровищ»?

«А разве не подло было с твоей стороны подбрасывать ей эту пластиковую фигуру»? – обвинительно поинтересовался Вершитель глядя в книгу судьбы, где пластиковая копия смертного, была с силой сжата в кулаке девушки.

«О, – усмехнулся собеседник, – ты об этом? Я чувствовал себя таким безучастливым»…

«Не имел права»! – стальным тоном отозвался Вершитель.

«Эта фигурка уже была там. А я всего-то помог её найти, – довольный собой отозвался собеседник. – Они и без моего скромного вмешательства встретились бы. И ты знаешь это, друг мой. Их связь слишком крепка».

«Всего-то одна излишне упрямая нить. Никакого интереса», – легкомысленно отозвался Вершитель, наблюдая, как красная нить парит над книгами судеб.

«Нить, которую даже ты не в силах разрушить. Она слишком прочна».

«Я? Возможно. Но с какой бы силой они не стремились друг к другу, сама смерть вскоре разрушит их связь. Судьба этого упрямого смертного давно предрешена. И я не имею к ней никакого отношения. Джесмин не сумела даровать ему лучшую жизнь. Я предупреждал её, но она… хотела получить всё. Она получила. Она была счастлива. Теперь же она всего лишится».

«И ты отберёшь у неё последнее счастье»?

«Счастья на всех не наберёшься», – вздохнул Вершитель, наблюдая за густым туманом на страницах книги с очертаниями глупых смертных.

«Если бы я знал, что такое жалость непременно пожалел бы их», – вздохнул в ответ собеседник.

«Если бы ты знал, что такое жалость, то не работал бы здесь».

«Тоже верно. Но что ты собираешься с ними делать? Может… пора отпустить их души? Судьба для них написана, а дальше пусть вершат её сами. Даже если времени осталось так мало отдай им его. Мы – всего лишь декораторы, позволь же им самим решать, что делать с чувствами. Как быть и как поступать».

«Я Вершитель, – с нажимом напомнил собеседнику. – С чего бы мне проявлять такую милость к простым смертным оказавшимся вне контроля»?

«Но ни это ли ты и находишь интересным, друг мой»?

«Возможно. Но мне надоела эта игра. И у меня не так много свободного времени, чтобы снова переписывать судьбы этих упрямцев».

«Тогда отпусти их».

Вершитель задумался, несводя взгляда с туманного изображения смертной:

«Когда он уйдёт, она будет очень страдать. И я честно пытался предостеречь её от этого. Но они отказываются забывать. Глупцы»!

«Если бы не знал тебя, – усмехнулся собеседник, – решил бы, что эта смертная стала тебе сильно небезразлична. Ты привязался к ней, признайся»?

«Привязанность?.. Какое пустое человеческое слово. С этой смертной было интересно, – не более».

«Тогда почему же тебя тревожат её страдания, друг мой? Можешь отрицать, но твои эмоции передо мной, как на ладони. Ты знаешь это. У нас нет секретов друг от друга».

Вершитель вновь задумался.

Действительно, почему он просто не может захлопнуть её книгу и забросить на дальнюю полку?

«В ней есть какая-то незримая особенность, – наконец признался. – Внутренняя сила не дарованная ни кем из нас».

«С виду и не скажешь».

«Она доказала это».

«Значит, оставишь её в покое»? – поинтересовался собеседник.

«Я давно это сделал, – напомнил Вершитель. – Но она, так или иначе, отказывается принимать написанную для неё в награду судьбу».

«Не так уж много и хорошего в этой награде. Ты никого не оставил рядом».