Разбуди меня (СИ)

— Да ладно тебе, чего строгий такой, отпусти бойцов.

— Да всю дорогу мозг выносили! — закатывает глаза.

— Пусть, вон, нарды мне соберут.

— Слышали, что дядя Дима попросил? Вперёд.

Диляра, отключая телефон, тоже тянет руку. Жму.

— Как самочувствие? Смотрю у тебя тут комплекс в саду…

Но смотрит она дальше, на дом Татико.

— Занимаешься? Не отлыниваешь?

— Приходится…

— Не отлынивай. Тебе, кроме тебя самого никто сейчас не поможет. Мы только морально поддержать можем.

— В баню хотите?

— Вань, мы в баню хотим?

— Да-а-а!

И начинается у нас шашлык, баня, веники, музыка, кипиш…

Очень хочется пригласить Тати. Неправильно сейчас не пригласить!

Мы с Иваном пьем чай. Мне после пчел нельзя горячительное, а он за рулем. Диляра цедит коньячок.

Красота!

Иван с Дилярой — классная пара. Их пальцы периодически касаются друг друга, словно пеленгуют.

И мне тоскливо и тоже хочется чувствовать женскую руку в своей. И вот так, не глядя, периодически ощущать прикосновение пальцев — "я здесь".

Хотя не просто женскую, нет. Совершенно конкретную руку мне хочется держать в своей. И женщиной своей представлять друзьям тоже совершенно определенного человека.

С грустью просматриваю в сторону Татико.

Но пока это не актуально. Мне бы… хотя бы другом ее представлять.

Пока Зольниковы купают детей, еду в сад, ближе к ней.

И на границе останавливаюсь.

Участок словно не жилой.

На автовокзале?..

Ты же не уехала бы, не попрощавшись, да?

— Танго, ты чего там завис? Помочь? — выходит обернутся в простыню Диляра.

— Нет…

Подходит со спины. Встаёт рядом, складывая руки на груди.

— Надеюсь, ты на закат любуешься?

— Ну, почти…

— Может, тебе здесь забор поставить? Сломался совсем.

— Нет. Не нужен мне здесь забор.

— Соседи не беспокоят?

— Очень беспокоят меня соседи, — вздыхая, признаюсь я. — Здесь живёт один человек…

Я бы хотел его пригласить.

— Очень плохо, капитан Литвин, очень плохо… — перебивает меня строго. — Что тебя этот "один человек" беспокоит.

— Почему это?

— Иван, говорил, у тебя девушка есть, — переводит тему.

— Мы расстались.

Молчит…

— Ты что-то хочешь мне сказать, Диляра?

— Я на гражданке о работе не разговариваю, — многозначительно.

О, как.

— Пойдем, Дим, пойдем… А любуйся лучше на рассвет, ок?

В полной растерянности пытаюсь осознать этот мутный месседж. Но расспрашивать — смысла нет. Все что она хотела сказать, сказала.

И мне становится ещё хуже. Потому что я почти уверен теперь, что Тати уехала.

Зольниковы уезжают ближе к ночи. И я сразу же срываюсь к Татико. Дом закрыт. Света нет.

Возвращаюсь, долго кручу в руках ручку, пытаясь, сформулировать текст для записки.

И нихера в голове, вообще…

А ведь легко ваял любые романтичные послания для Киры. По щелчку пальцев! А сейчас почеркал всю страницу — всё не то!

Потому что романтичные — не наша история. Надо что-то родное, дружеское, "наше"…

Улыбаясь, вспоминаю, придуманный нами когда шифр.

Мы играли так в шпионов, оставляя друг другу записки и назначая место встречи, чтобы никто не мог расшифровать.

Воспроизвожу на листочке несколько букв. Помню не все.

Что я могу ей написать?

"Если ты исчезнешь, я буду тебя искать".

Оставляю в дверях. Еду к себе. Фишки для нард выставлены на доске высокими пирамидками, одна на другую. Пацаны играли.

Ложусь спать.

Ночью вздрагиваю от того, как вся эта конструкция обрушивается. И фишки с грохотом скачут по полу.

Открыв на мгновение глаза, закрываю снова. Мне ценен сон, я хочу в него вернуться. Мне сниться, что Тати со мной там. И мы где-то в миллиметрах от поцелуя. Но он не случается… мгновение растягивается на всю ночь. Это горячо и невыносимо!

Утром, встаю, не выспавшись.

Колю себе витамины, морщась, делаю глоток настойки. Поднимаю глаза на столик для нард. Там бумажка…

С колотящимся сердцем, беру в руки, открываю. Там наш шифр. Зависаю, расшифровывая.

"Обещаешь?"

— Обещаю…

Глава 14 — Гости

Упахавшись вхлам, валяюсь под рукоходом, смотрю в темное звездное небо. Может быть, потому что почувствовал, что есть прогресс, а может потому, что пытаюсь спровоцировать встречу с Тати, теперь я зависаю на турниках постоянно. Утром, в обед и вечером.

Скучаю очень… Немного фантазирую.

Слышу шаги.

Не Татико. Тяжёлые шаги. Грузные, четкие. Это что за гости?

— Добрый вечер, — нависают надо мной два здоровых кабана.

— Добрый-добрый, — подозрительно смотрю на них снизу.

— Не подскажете, соседей ваших как дома застать?

— Соседей?… — внимательно оглядываю их.

У обоих мелькает кобура. Менты что ли? Не похожи…

— Соседей здесь уже много лет не было.

Интуитивно не хочу говорить им о Татико. Особенно после намеков Зольниковой.

Один из них кладет кисть на ручку от моего кресла. Задумчиво двигает его туда-обратно.

— Чего на траве-то лежишь?

— А чего бы мне на ней не лежать?

Второй пинает этого по ботинку. Типа, не отвлекайся.

— Не видел соседей, значит?

— Не-а.

— Слышь, инвалид… Ты чего лепишь нам? Люди другое в вашей деревне говорят.

— За то, что люди говорят, я не отвечаю.

— Ладно…

Откатывает демонстративно мое кресло чуть дальше от рукохода. Какой нехороший человек!

Поднимаясь на локтях смотрю им вслед. Уходят обратно на участок Тати.