Разбуди меня (СИ)

Глажу с нежностью пальцем губа, забывая о том, что у самого спина горит ярким пламенем.

— Мне идут накачанные губы?

Выпячивает их словно для поцелуя.

Прыскаю смехом.

Не поймав порыв чувств, и совершенно неожиданно для себя, прижимаюсь губами к ее нижней, отекшей. И провожу по горящей губе языком. Малины вкус… но не только. Еще — горячего солнца, и самой вкусной женщины.

Горло перехватывает, не вдохнуть!

Я хочу этот рот. Р-р-р…

Мы оба застываем в тишине. Чувствую, как гулко грохочет сердце и губы подрагивают.

Боже, блядь…

Не стоило этого делать, Танго! Она не давала повода!

Внутренности панически дёргаются. Мысль, что я испорчу сейчас нашу близость и общение, как кислота мгновенно разъедает изнутри до боли.

Как съехать теперь на лайт?

Мы чуть отстраняемся, растерянно глядя друг другу в глаза.

— Помнишь… — хриплю я. — Когда в детстве кусали нас… Мы всегда облизывали укусы… И проходило…

Пауза затягивается.

Ну, нет-нет… Только не отмораживайся. Я всё понимаю, что я не в той ситуации, чтобы…

И я меньше всего хочу превратить тебя во вторую Киру! А себя, в очередной раз, в чемодан без ручки.

Заторможенно моргает.

Не дышу.

Нахрена я это сделал?!

Чтобы — что?

Ладно, давай, реагируй, Татико. Ты эксперт по отшучиванию в любой нелепой ситуации.

Сосредоточенно вытаскивает жало из опухшего укуса на моём плече. Облизывает губы. Прижимается к укусу. Чувствую, как ведёт языком, немного снимая болезненные ощущения. Ее кисть сжимается у меня на бедре.

Это так чувственно и хорошо…

Закрываю глаза.

Как понимать?

Меня накрывает желанием ощутить ее губы на шее и впиться по-взрослому в этот влажный рот!

И прямо на этом диване…

Стоп.

Ни о чем не забыл, Литвин? Ничего ты с ней не сможешь сделать на этом диване.

Сглатываю ком в горле.

У-у… Сука! Обидно!

Кровь бросается в лицо, слепну. Гадкое чувство…

Она поднимает взгляд.

— Тати… Ты иди, ладно, — чувствую, как вздрагивает моё лицо.

Не хочу объясняться.

— Нужно обработать укусы.

— Не нужно! — рявкаю тихо, опять не сдержав эмоций. — Просто уйди.

Да что ж такое…

— Извини, — сжимаю переносицу пальцами. — Извини!

Проходится пятерней по моей шевелюре. Беззвучно исчезает.

Мне хуево от мысли, что она может больше не прийти вообще!

И хочется, что-нибудь написать ей. Остыть и качественно отшутиться. Но номера у меня нет. Да и шутки что-то не шутятся.

Всё испортил.

Глава 13 — "Я здесь"

— Да как же ты умудрился?! — обрабатывает мне спину тетушка.

За ночь все разбарабанило так, что даже немного полихорадило.

Это меня не беспокоит… Сегодня я уже бодрячком.

Беспокоит меня, что мы стрёмно расстались с Татико. Я — идиот. Как пацан выдал!

— Что ж ты вчера не позвонил?

— Вчера…

Вчера я немного поистерил. Мне хотелось побыть одному. И спина меня беспокоила в последнюю очередь.

— Да, ерунда. Тревожить не хотел.

— А эта… Кира твоя где? — недовольно.

— Не понравилась? — усмехаюсь я.

— Ну почему же… Красивая, молодая… — всё также недовольно. — Дело-то твоё. Тебе с ней жить.

— Поругать хочешь?

— Хочу! — сердито психует тетушка. — Поехала, посуду не помыла! Кому оставила — тебе? Так ты до раковины не дотянешься. Или — мне? Так я ей не прислуга!

— Да не подумала она просто. Не ругайся…

— Надо жениться на тех, кто думает. А те кто ещё не думает, пусть вон… Учиться идут!

— А ты соседку нашу новую не видела?

— Видела… На автовокзале.

— Где? — напрягаюсь я.

— А что такое? Ой, приехал кто-то, выглядывает в окно. Твои, наверное? С детьми…

— Зольников! — выезжаю на террасу.

— Ну пойду я тогда, не буду мешать.

Зольников с женой и двумя щекастыми пацанами-близнецами лет трёх… В руках у него большие пакеты.

Диляра, его жена, стоя у машины говорит по телефону, по деловому уперев руку в бок. Крутая она у него дама, служба безопасности, следак.

Мелкие сцепляются.

— Ярик! Ну-ка иди сюда. Ванька, сейчас уши откручу! Положи немедленно! — ругается на пацанов. — Танго! Встречай гостей, пока все не разнесли!

Мы здороваемся за руку. Крепко жмёт, глядя в глаза.

Хаос мгновенно наполняет комнату. Один малой заглядывает в остывший камин. Чихает. Споткнувшись, падает руками в золу.

— Спички не трогать! — зыркает строго на него Зольников.

Второй успевает сделать "брям" по струнам гитары, она сползает, падает… Он ловит ее, но не удержав, заваливается вместе с ней. Грохот, гул.

— Ой…

— Да вы чё?! Смир-р-рно! — рявкает на них Зольников. — Равнение на меня.

Встают рядышком, изображая строй.

— Так. Это — дядя Дима. Со сбритой бровью — Ярик, с черной моськой — Ванька, — представляет нас.

— Здорово бойцы! — наигранно грозно рявкаю им.

— Здлавиязелаем… — картавят не синхронно.

— Здравия — было бы супер, — киваю я.

— Пап… А "вольно"? — косятся на него.

— Смирно постоите, пока мама не придет. Ну как ты, Танго? — осматривает меня, становясь серьезным.

— Да… — пожимаю плечами. — Пока не ясно.

— Ну, давай, чай ставь. Мы торт привезли, мясо на шашлык, витаминов… Бальзам тебе от бабушки нашей из пантов марала. Настоящий! Не магазинная херня. На себе проверено.

Ох уж эти бабушкины рецепты! Мертвого поднимут.

Разбирает пакеты. Накрывает на стол.

— Ну, пап!.. — канючат пацаны.

— Стоять.