Разбуди меня

Но разговора не избежать. Во-первых, я ведь твёрдо решила, что мне это нужно. А во-вторых, кажется, Богдан о чём-то догадывается. Он напряжён, задумчив, и довольно резко поворачивает руль, словно одёргивает себя. Я помню, как плавно и размеренно Богдан водил раньше. И сейчас чувствую, в чём перемена.

И прежде чем я решаюсь предпринять что-то, он вдруг сворачивает в ближайший дворик. Паркуется в свободном месте, и разворачивается ко мне.

Сразу убеждаюсь — Богдан знает, что со мной что-то не так. Это видно в его глазах. Не только в действиях. Беспокойство… И осторожность. Ему не по себе вступать в мою территорию. Он догадывается, что это непростая тема.

Ну конечно, я ведь не умею скрывать эмоции. Богдан мне об этом уже говорил. Или это он всегда может их прочитать?

— Давай начистоту, — всё-таки нарушает молчание Богдан. — Ты хотела о чём-то поговорить?

Отвожу взгляд, чтобы собраться с мыслями. Отвлечённо смотрю, как женщина с коляской идёт к подъезду. Уже начинаю фантазировать, какая у неё жизнь, какие проблемы, какие радости…

Это действительно помогает отвлечься. Не воспринимать своё так лично. Я попытаюсь рассказать об этом так, словно о чём-то постороннем.

Богдан молчит, не сбивая мне настрой. Это помогает.

— Да. Спасибо, что спросили, — начинаю, не глядя на него. Но заговорить оказывается не так просто, как решиться. Впрочем, сказанное уже не оставляет выбора. Как и сама ситуация. Вздохнув, продолжаю чуть дрогнувшим голосом: — Я, наверное, никогда не решилась бы начать этот разговор… У вас есть немного времени?

— Сколько надо, я могу задержаться, — заверяет Богдан, не колеблясь.

Кивнув, я ещё некоторое время наблюдаю за двориком. Теперь моё внимание занимает ближайшее дерево, листья которого уже начали опадать.

Внутри разгораются сомнения. Я борюсь с желанием забрать свои слова назад, закрыться, потребовать вернуться домой. Или придумать какую-то глупость, чтобы замять тему.

Но сдаться сейчас — значит, так и остаться в своём коконе сомнений, страха и беспомощности. Пора это менять.

Разговор должен состояться. Сейчас или никогда.

— Вы помните Олега? — решительно отрезаю себе путь назад.

Богдан зачем-то сжимает руль, хотя мы стоим на месте.

— Разумеется, — сдержанно отвечает. — Что он сделал?

Неловко прикусываю губу, чувствуя дрожь по всему телу. Сердце то бьётся с сумасшедшей быстротой, то словно перестаёт вообще.

— Очень верный вопрос, — горько усмехаюсь. — Он поспорил с другом на меня. По условиям этого пари, я… Олег… — мучительная заминка, и я выпаливаю на одном дыхании, зачем-то зажмурившись: — В общем, через месяц после нашего знакомства мы должны были переспать. И он выиграл.

Я решаюсь посмотреть на Богдана.

А он вдруг отводит взгляд. Но я успеваю увидеть, как в его глазах разгорается огонь ярости.

Неужели ему настолько не всё равно? Это становится открытием. Я и не подозревала, что мне могут так сопереживать. Настолько, чтобы искренне злиться на моего обидчика.

— Чёрт… Я подозревал, что с ним что-то не так, — не обращаясь ко мне, говорит Богдан. — Надо было вмешаться.

Его реакция помогает мне успокоиться. Почему-то видя, что другого задевает случившееся, я легче воспринимаю ситуацию. Мне даже становится проще об этом говорить.

— Вы хотели дать мне побыть взрослой. Вы всё сделали правильно. Я поплатилась за собственные ошибки, — всё же отвечаю. И тут же оправдываюсь, поясняя больше себе, чем ему: — Понимаете, Олег казался таким крутым, умным, авторитетным…

— И в чём проявлялся этот авторитет? — резко перебивает Богдан. — В подавлении других?

Я снова смотрю в окно.

Кажется, только сейчас понимаю, насколько ошибалась. Когда доверилась Олегу, открыла сердце, отдала душу, тело… За всё приходится расплачиваться. Я поплатилась за наивность.

Разбиралась бы в людях хоть немного больше — сразу бы увидела, что Олег ставит себя выше других. Он слишком самоуверен. А лидирует и вправду не за счёт моральных качеств, а именно опускания окружающих.

— Да, вы правы, — признаю и вслух. — Я была дурой. Наделила его чертами, которых в нём не было.

— Твоя доверчивость — не преступление, — смягчается Богдан. И, помедлив, вдруг предлагает: — Может, я разберусь с ним? Тебя это не заденет, обещаю.

— Нет, — твёрдо возражаю. — Этого я точно не хочу.

Я знаю — Богдан не станет вести себя импульсивно. И не сделает так, чтобы мне потом было неловко. Он бы мог за моей спиной поговорить с Олегом, но не делает этого из уважения ко мне.

Но дело даже не в том, что я не хочу, чтобы мой так называемый парень понял, как меня задело случившееся. Чтобы знал, что кто-то ещё в курсе…

Я просто не могу больше связываться с ним. Одна только мысль об этом вызывает отторжение. А Богдан — часть моего мира, и потому тоже не должен перекликаться с Олегом.

— Прошу вас, не надо, — отчаянно добавляю, когда пауза затягивается. — Он того не стоит.

Мы встречаемся взглядами. Богдан кивает, его явно убеждает уверенность в моих глазах.

— Ты уже знаешь, что делать, верно?

— Да, — ещё раз прокрутив в уме вчерашнее решение, подтверждаю. — Но мне нужен ваш совет. Я и так уже наошибалась…