Разборки третьего уровня

— Сферы влияния может разграничить только сход Девяти, — ответил простодушно Рыков. — К тому же я не вижу причин столь серьезного шага.

— Ваши люди начали активную охоту за моими исполнителями.

— Прости, Хейно, однако ваши люди начали раньше. Мои ответили. Теперь мы квиты.

Носовой потрогал свой крошечный носик, будто сомневаясь, на месте ли он.

— Чего ты хочешь, Герман?

— По-моему, этот вопрос должен задать я. — Рыков доел салат, промокнул губы салфеткой. — Ты просил встретиться, я пришел.

— Хорошо, будем говорить прямо. В планах «ККК» появились новые цели, причем большинство из них — мои люди.

— Люди «СС», — уточнил Герман Довлатович. — Судьи «ККК» обеспокоены некоторыми тенденциями, возникшими в государственной системе власти после появления там ваших… э-э… людей. Государство снова начинает вставать над обществом, над личностью, сваливаться к тоталитарному режиму. А правительство продолжает действовать по остаточному принципу: сначала — себе, что останется — народу…

— Передергиваешь, Герман, — поморщился Носовой. — Популистские заявления в устах Посвященного смешны. Чего ты хочешь добиться?

Рыков неторопливо принялся за седло барашка. Хейно Яанович подождал немного, потом подвинул к себе блюдо с бараньими ребрышками. Напряжения защитных пси-оболочек обоих Неизвестных сгустились, хотя по-прежнему со стороны они казались мирными собеседниками, занятыми хорошей едой. Наконец Герман Довлатович покончил с мясом и взялся за клубнику. Сказал закончившему трапезу Носовому:

— Хейно, я вижу на троне Союза другую кандидатуру.

— Я знаю, но Мурашов не созрел для…

— Не Мурашова.

— А кого же? — озадаченно глянул на собеседника Носовой.

— Себя, — невозмутимо ответил Рыков. Наступило минутное молчание. Герман Довлатович доел клубнику, попросил у подскочившего официанта чашечку капуччино.

— Вряд ли это известие изменит наши отношения, — изрек наконец Носовой. — У меня насчет трона свои замыслы.

— Разве ты стараешься не для себя?

Хейно Яанович выдержал огненно-алчный высверк взгляда собеседника, покачал головой, помедлил.

— Какая разница, Герман? Я считаю, ты не фигура для координатора. И я не одинок в своем мнении.

Рыков погасил взгляд, способный остановить сердце обыкновенного человека.

— Оставим эту бесплодную дискуссию. Говорят, твои церберы навещали Соболева… Что он им ответил?

Носовой усмехнулся.

— А ты пошли к нему своих — узнаешь.

— Пошлю, — спокойно проговорил Рыков. — Хотя не уверен, знает ли он хотя бы один незаблокированный МИР.

— Даже если знает — не скажет.

— Скажет. — От тихого голоса Рыкова повеяло могильным холодом. — Или исчезнет.

— Но даже если Соболев скажет, тебе не удастся в одиночку проникнуть в МИР и овладеть «Иглой».

Рыков вздохнул — незаметный, маленький человечек, с виду клерк или бухгалтер, мягкий, уступчивый, всего и всех боящийся, не претендующий на роль лидера, но способный на все.

— Хейно, переходи в мою команду, пока не поздно. Когда придет Монарх, утебя не будет шансов остаться… в живых. — Рыков поднялся.

Носовой с любопытством глянул на него снизу вверх.

— Ты считаешь, он… придет? Зачем? Как это ему удастся? Кто его вызовет?

— Всего хорошего. — Герман Довлатович поклонился и просеменил к выходу из ресторана. Хейно Яанович задумчиво смотрел ему вслед, отмечая внутренним зрением, как засуетилась на улице команда телохранителей Рыкова, ведомая Темиром Жанболатовым, хотя Герман в ней не особенно-то и нуждался.

Их разговор не мог подслушать никто, даже другие Посвященные, оба заблаговременно приняли защитные меры, однако у Носового осталось в душе тягостное впечатление, что в беседе незримо присутствовал кто-то третий.

ОТКАЗ № 3

Недаром говорится, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Матвей убедился в этом, попытавшись повторить путь предка, который добрался до «трона» Изоптеров — разумных термитов — и нашел там некий предмет, по виду кремневый пистолет, на самом же деле — инициатор «Иглы Парабрахмы», вернее, его последнюю ступень, спусковой механизм. Сама «Игла» включала в себя сложнейший набор сооружений и систем, в который входила и часть природы данного конкретного места, и оператор — человек ли, Инсект или Аморф.

Дважды трансовый сон выводил Матвея в Египет, к моменту строительства пирамид, точнее, к моменту обкладывания каменными блоками скульптурных сооружений Инсектов Перволюдьми. С упорством, достойным маньяков, строители хоронили под пирамидами следы деятельности древних разумных насекомых. Участвовал в этом «строительстве» и кто-то из предков Соболева — командовал отрядом каменотесов, выравнивающих грани пирамиды.

Лишь на третий раз Матвею повезло, «выплыл» он в теле того же самого разведчика Перволюдей, углубившегося на территорию, которую контролировали измененные Инсекты, потерявшие былую власть и силу, но еще способные воевать с пришедшими им на смену разумными существами.