Разборки третьего уровня

«Ты постоянно нарушаешь карму. Количество нарушений перешло в качество. Ожерелье Будды[72] больше не тяготеет над твоей судьбой. Поэтому ты свободен».

— Я не собирался становиться Буддой…

«Ты был рожден аватарой. Но приход на Землю высокого закона еще не созрел. Ты избрал другой путь, более длинный — Путь воина. А Путь воина — всегда тропа боли, путь потерь».

— Я это знал. Эйнсоф мне… подвластен?

«До определенного предела».

— До какого?

«Узнаешь».

— Прощай… кто бы ты ни был! Или ты хочешь помешать мне?

«Нет».

Голос ушел из сознания Матвея. Чувствуя, как приближается самолет с ракетами, как прекращается борьба эгрегоров Внутреннего Круга, как все Посвященные оглядываются на него — мысленно, в ментальном поле, как жизнь уходит из двух женщин, которых он любил, из друзей, которые любили его, Матвей шагнул на середину часовни, и на его сознание обрушилась Вселенная, или, как бы назвал это Парамонов, «фазовое пространство возможных миров». Последней мыслью Матвея была мысль: хорошо бы стать тем, кем я был — просто человеком…

РЕТРОСПЕКЦИЯ-1

Полковник Борис Иванович Ивакин был похож на викинга — и обликом, и характером. В контрразведке Федеральной службы безопасности, которую все за глаза прозвали «Смерш-2», он был вторым человеком — после начальника ВКР Дикого, — от которого зависело многое в слаженной работе Управления, если не все. Во всяком случае, именно он подбирал кадры для ВКР, хорошо зная контингент училищ спецназа и академий Генштаба Министерства обороны, готовивших специалистов высокого класса.

Встретившись с Иваном Сергеевичем Пановым, директором ФСБ (кстати, его тестем), и выслушав его просьбу «помочь агентом класса „супер“», Ивакин взвесил все „за“ и „против“, вызвал из Рязани агента и отправился на доклад к генералу. Полковник в принципе мог обойтись и без санкции начальника, но в данном случае не хотел действовать наобум, без тщательного анализа.

Генерал Валентин Анатольевич Дикой пришел на должность начальника военной контрразведки с должности заместителя начальника штабов Министерства обороны, показав себя блестящим аналитиком и безупречным тактиком. Шел ему всего лишь тридцать первый год, но его опыту и уму, а особенно — волевому характеру могли позавидовать и специалисты постарше. На вид худой, нескладный, с узким лицом, на котором выделялись по-детски пухлые губы, выглядел он типичным интеллигентом, которого смущает его высокий пост, но те, кто работал с ним раньше, знали его как умелого бойца, мастера кунгфу, способного постоять за себя, а также как отличного стратега не без дара предвидения.

— Меня вызывал Панов, — сказал Ивакин, усевшись напротив генерала за стол, на котором стояли два дисплея оперативного компьютера и были аккуратно разложены бумаги, карандаши, дискеты, ручки. — Он просит помочь.

Начальник «Смерша» понял, что речь идет о директоре ФСБ, но лишь приподнял бровь, ожидая продолжения. Потом все же спросил:

— Что у них случилось? Уж не сработал ли «Стопкрим»?

Ивакин посмотрел в глаза Дикого. Иногда ему казалось, что генерал читает его мысли.

О деятельности «Стопкрима», или «Чистилища», как его называли, организации «суровой, но справедливой», заговорили вслух. Большинство, доведенное беспределом преступности до отчаяния, открыто одобряло эту деятельность, а для чиновничьей рати, опиравшейся на систему, установленную партдемократическим режимом, которую представлял госаппарат, практически сросшийся с организованной преступностью, настали плохие времена.

За «чистильщиками» из «Стопкрима», начавшего войну с преступностью, но при этом явно попиравшего закон, началась настоящая охота. К мафии и ворам в законе присоединились и силы милиции, угрозыск, Генпрокуратура, Управление по борьбе с организованной преступностью и даже Федеральная безопасность. Но «Стопкрим» не оставлял следов и не совершил ни одного промаха, за который можно было зацепиться и выйти хотя бы на исполнителей, не говоря уж о руководстве. В защищенности организация не уступала даже таким мощным конторам, как ФСБ или внешняя разведка.

— Так в чем дело, Борис Иванович? — нахмурился Дикой. — Чего молчишь? «Стопкрим» где-то наследил?

— И да, и нет. С одной стороны, «чистильщики» действительно вышли на прокуратуру Нагатинской префектуры, с другой — не это главное. К Панову обратился начальник ГУБО с просьбой о помощи, он подозревает у себя «глаза» и «уши» Купола.

Дикой кивнул и, не задав ни единого вопроса заместителю, включил компьютер и набрал запрос на вход в сеть МВД. Через минуту пришел ответ, генерал прочитал его, вздернув бровь, откинулся в кресле, засунув ладони под мышки.

— У нагатинцев-то рыльце в пушку, а? Но почему Панов решил, что мы имеем агентов класса «супер»? Откуда он знает, кто есть «ху» в военной контрразведке?

Ивакин почесал кончик носа.

— Наверное, профи Панова работают не хуже наших.

— Хороший ответ. И все-таки, Борис Иванович, вы решили ему помочь. Почему?

Ивакин не удивился прозорливости Дикого, сам будучи неплохим психологом.