Разбитые сердца (ЛП)

Сомневаюсь, что вынесу, если окажусь для Самсона одноразовой вещью, какой оказалась для Дакоты. Я предпочту, чтобы он вовсе меня не целовал, чем позволю этому случиться снова, а потом выгляну вечером в окно спальни и увижу на этом самом месте другую девушку, тонущую в тех же чувствах, которые он пробуждает сейчас во мне.

Чувствах, которые пробудил во мне Дакота, а потом, отстранившись, одним жестом разрушил несколько лет моей жизни.

Боже, а если Самсон сейчас отодвинется и посмотрит на меня, как смотрел Дакота той первой ночью в его грузовике?

Мне становится дурно от этой мысли.

Нужен воздух. Свежий воздух. А не воздух из его легких или из этого стерильного дома.

Я резко и без предупреждения прекращаю поцелуй. Отталкиваю Самсона в сторону и спрыгиваю со стола, чем сбиваю его с толку. Иду прямиком к двери, избегая его взгляда. Я выхожу на улицу и, схватившись за балконные перила, жадно хватаю воздух.

Я достаточно пережила в жизни и не хочу, чтобы какой-то парень менял то, что мне больше всего в себе нравится. Я всегда гордилась собственной непоколебимой силой воли, но он сумел просочиться в меня, будто во мне полно прорех. Дакота никогда не пробирался так глубоко в мою душу.

Слышу, как Самсон выходит на улицу. Я не оборачиваюсь на него. Лишь делаю еще один глубокий вдох и закрываю глаза. Но чувствую, что он стоит рядом. Молчаливый, задумчивый, притягательный и таинственный — видимо, таков полный комплект моих любимых черт в парне.

Почему я тогда прекратила поцелуй?

Может быть, Дакота меня искалечил.

Когда я открываю глаза, Самсон стоит, прислонившись спиной к перилам. Сосредоточенно смотрит себе под ноги.

Мы встречаемся взглядом, и мне кажется, будто я вижу, как на меня в ответ смотрят мои же страхи. Мы не разрываем зрительный контакт. Еще никогда в жизни я не смотрела на кого-то так много, как на него, в полном молчании. Мы помногу смотрим друг на друга и мало говорим, но по ощущениям взгляды также эффективны в общении, как разговоры. Или также неэффективны. Я не знаю, что и думать о том, что разворачивается между нами. Иногда все кажется внушительным и важным, и порой воспринимается как полный пустяк.

— Я выбрал очень неподходящий момент, чтобы поцеловать тебя, — говорит он. — Прости.

Мне кажется, многие люди могли бы согласиться с ним, что неуместно целовать девушку сразу после того — или по причине того, что она рассказала о смерти своей матери.

Может быть, у меня не порядок с головой, но я думала, что это идеальный момент. До поры до времени.

— Я не поэтому ушла.

— Тогда почему?

Я тихо выдыхаю, размышляя, как ответить на его вопрос. Не хочу говорить о том, что в глубине души боюсь, что он не лучше Дакоты. Не хочу говорить и о Каденс или о том, что он встречается только с теми девушками, которые приезжают сюда на выходные. Он ничего мне не должен. Это я заявилась к нему на порог, желая, чтобы это произошло.

Я мотаю головой.

— Не хочу отвечать на этот вопрос.

Он разворачивается, и мы оба стоим, облокотившись о перила. Самсон ковыряет кусок отслоившейся краски, пока под ним не показывается участок чистой древесины. Он бросает кусок краски за перила, и мы наблюдаем, как тот летит на землю.

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, — говорит он. — Мы уплыли на километр отсюда, когда она попала в сильное обратное течение. Когда ее вытащили из воды, было уже слишком поздно.

Он поглядывает на меня, возможно, чтобы оценить мою реакцию. Но не он один хорошо умеет скрывать свои эмоции.

Мне кажется, он мало кому рассказывал об этом. Тайна за тайну. Быть может, так получится. Возможно, таким путем можно снять с Самсона слой — сбросив сперва слой с себя.

— Мне очень жаль, что это случилось с тобой, — тихо говорю я. Оставляю руки лежать на перилах, но слегка наклоняюсь к нему. Прижимаюсь губами к его плечу. Целую его туда, как он целовал меня в воде.

Когда я отодвигаюсь, Самсон подносит ладонь к моему лицу. Проводит подушечкой большого пальца по скуле, но едва он наклоняется в попытке поцеловать меня снова, я тут же отодвигаюсь.

Я морщусь, смущаясь от собственной нерешительности.

Самсон отталкивается от перил, проводит рукой по волосам и смотрит на меня в поисках какого-то ориентира. Понимаю, что посылаю ему противоречивые сигналы, но они отражают все, что творится у меня внутри. Я чувствую себя взбудораженной и сбитой с толку, будто мои нынешние чувства и прошлый опыт смешали вместе в миксере на высоких скоростях.

— Прости, — говорю я, разочарованная в себе самой. — У меня был не лучший опыт общения с парнями, и я чувствую себя…

— Нерешительно? — предполагает он.

— Да, — киваю я. — И в смятении.

Он начинает расковыривать тот же кусок древесины.

— А какой у тебя был опыт общения с парнями?

Я отвечаю вялым смешком.

— Парни — это громко сказано. Был только один.

— Кажется, ты говорила, что тебе никогда не разбивали сердце.

— Не разбивали. Это опыт другого рода.