Разбитые иллюзии

— Похоже, оба или один из них неосознанно использовали свою удачу, чтобы выбраться от вампов, чтобы всё так сложилось. И расплата на подходе. А Кения… он как бы выравнивает, ну, чтобы отдача была послабее, — постаралась объяснить я.

— Странно, что твой фамилиар способен на такие редкие и сложные штуки, — с подозрением заметил Фрешит, хотя слышал, что я не вру, и не сомневался в моих словах.

Я прикинулась глухой, не желая признаваться, что Кения не только мой фамилиар. Зелёные побуравили меня взглядами, но всё же оставили в покое, и мы вернулись к оборотням. Ники возилась с рысью и тюленями, она усыпила этих трёх самых перепуганных и самых измотанных «лотов», и теперь, проснувшись, они жались к ней, как к единственной защите.

Я аккуратно осмотрела маленькую рысь. Когда-то эта девочка была кукольно красива, но пережитое стёрло детскую невинную красоту, оставив только вечный страх. На ней тоже оказалась действующая метка, и не одна — целых три. Бедный ребенок!

— До темноты нам надо избавить их от меток, — обратилась я к соправителям.

— Понятия не имею, как это сделать, — равнодушно отозвался Седрик. Фрешит прикинулся глухим.

— А мы классная команда, — ехидно заметила я. Чёрные уроды! И без них справлюсь.

На матери-селки оказалось много остаточных меток, её ребенка не кусали. Фрешит им очень заинтересовался.

— Он уже линяет! — не выдержала мать. И мы все трое скривились от тренькания лжи.

— Успокойся, женщина! — прикрикнул Фрешит. — Никто не собирается убивать твоего сына и снимать с него шкуру.

— А? — открыла я рот от удивления.

— Из неё делается артефакт, позволяющий плавать, как тюлень, и не мёрзнуть в страшный мороз.

— Свет и Тень, а гидрокостюмы и пуховики использовать никто не пробовал⁉

— Эти вещи появились недавно, — отрезал Фрешит.

Я глянула на почти успокоившуюся мать.

— Послушай-ка, как там тебя…

— Фири, прекрасная госпожа.

Ох, а вот так меня, кажется, ещё не называли…

— Фири, слабаки и жертвы нам не нужны. Ты либо станешь сильнее, либо умрешь, — мальчик дёрнулся, прижимаясь к матери. — И сына на тот свет утащишь. Ты вообще была свободной когда-нибудь?

М-да, жёстко я, слишком жёстко… Но она даже меня раздражала своей виктимностью, что уж говорить о Фрешите или Седрике. Женщина смотрела на меня, как на палача.

— Да, — тихо ответила она. — Я была свободной, у меня был муж. А потом пришли они. Мертвяки. Сказали, чтоб мы давали им кровь. Муж отказался, и его убили. Я согласилась, чтобы спасти сына, он тогда был ещё совсем маленький… Три года я… отдавала, а потом тех вампиров убили другие и забрали нас.

— Надо вспомнить, какой ты была до вампов, — мрачно сказала я.

Она смотрела на меня потерянно и чуть испуганно.

— Не могу.

— Надо, — отрезала я. — У меня есть идея.

Я вспомнила, как Родж, начальник охраны моего ресторана, однажды привёл свою подружку, она была инструктором самообороны и вела курс для жертв нападений. Думаю, та девушка сможет помочь этой селки.

— Хорошо бы твоя идея сработала, и побыстрее, — опять влез в разговор Седрик. — Слабаков в городе и так перебор.

Я разозлилась.

— Седрик, не будешь ли ты так добр мягко перекинуть того мелкого волчонка. Может, это избавит его от метки.

— Он слишком слаб, это отнимет у меня слишком много сил.

Я приблизилась к нему вплотную, лицом к лицу, и тихо прошипела.

— Ничего, подпитаешься от своих псов. Сделай это.

Прямого приказа он ослушаться не мог. Посверлив меня взглядом, — я даже приблизительно не могла понять, о чём он думает, — он направился к волчонку.

— Мягко, — напомнила я. С него станется отыграться на ни в чём не повинном ребенке.

Две чернокожие сестрички-гиены хоть и были младше рыси, но оказались куда сильнее и физически, и морально. Они боялись, но не панически, чуя, что мы ничего ужасного им не сделаем.

— Что с ними? — спросила я Фрешита.

— У нас есть небольшая община гиен, я узнаю, примут ли они девочек.

— А у них, как у зверей? Среди девочек конкуренция?

— Да. Но они всё же люди, пусть и не полностью. Думаю, наши не откажутся их принять и ничего плохого им не сделают.

Я кивнула, соглашаясь.

Тем временем Седрик начал превращение. Ему пришлось напоить слабого волчонка своей кровью, и теперь он отдал приказ своей силе в нём. Мальчишку мягко и легко вывернуло. Перед нами оказался совсем ещё щенок на тонких слабых лапках. Он, скуля, ткнулся в ногу Седрику. Вот уж кого приручили сразу.

Я осмотрела волчонка. Он был чист. Благодарно глянула на нашего полуволка, но в ответ получила злость и презрение — как же, принудила потратить силы и кровь. Я вспомнила, что в сумке всегда держу накопитель для Кении, вдруг мы окажемся в таких условиях, что будем полностью отрезаны от зелёной силы, а кот всё же нуждался в ней. Сходила за ним и молча сунула наполовину полный амулет в руку Седрика. Тот удивлённо дёрнул бровью, но ничего не сказал.

— Ники, — окликнула я. — Ты можешь перекинуть рысь?

— Я всё подготовлю, но, боюсь, сама не смогу. Нужен кто-то из котов.

— Фрешит? — настойчиво спросила я.

Болотник молчал, просчитывая.