Разбитые грёзы

– Вам спокойно по ночам спится от осознания, что с вашей легкой руки в Квартале держат молодых девчонок и заставляют заниматься…? – я попыталась подобрать достойное слово, но не сумела. – Их ведь почти “насилуют” каждый день, в мыслях и иллюзиях, которые они создают. Они вынуждены пропускать через себя всю эту грязь, терпеть и не сломаться. А вы…

– Что я? – от моих последний слов Коуч все же дернулся, будто я его ударила. – Все что мог, уже сделал, когда десять лет назад отказался помогать Саксу дальше. Уехал из Столицы, скрывался в горах, и не подпускал к себе никого из тех, что он посылал. Вам рассказать, почему вы дошли? Да потому, что я позволил. Вы бы даже к этой пещере не вышли, если бы я не захотел.

Артур, слушая эту речь, не выдержал и все же рассмеялся:

– Кого вы пытаетесь обмануть, Ян? Менталиста, который ощущает ваши эмоции, как свои собственные. Вы не уехали из Столицы, а сбежали. Как последний трус, и прятались здесь, не высовывая нос десять лет. Я не могу читать ваши мысли, и понять что руководило: стыд за содеянное или страх за собственную шкуру, но сейчас-то вы зачем цепляетесь за эти отголоски прошлого. Вы не хуже меня осознаете, что ваш век подходит к концу. Так чего бояться? Помогите нам хотя бы советом, если не можете делом.

Я выжидательно уставилась на артефактора, на его хмурое лицо, и пыталась разгадать, что сейчас творится в его голове. Достучались ли мы до него или нет?

– С ошейниками я не могу помочь, – спустя некоторое время ответил он. – Лазеек нет. Я всегда старался делать вещи без изъяна, совершенные. Единственный способ – добыть специальный ключ, который, насколько помню, всегда хранился у смотрителя Квартала. Максимум что могу посоветовать – это его выкрасть.

– Весьма сомнительный совет, – пробормотала я, и все же это было уже лучше, чем ничего.

Ян внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Неужели так боишься попасть в Квартал, что решила заранее узнать способы избавления от оков и рискнула лезть в самые опасные горы континента?

– А вы бы не боялись? – вопросом на вопрос ответила я. – Да и не грозит мне. Я потеряла свои способности. От суккубы во мне только воспоминания о былых возможностях.

Во взгляде артефактора что-то дрогнуло, он моргнул и тут же отвел глаза.

– Прости, – тихо пробормотал старик севшим голосом. – Не думал, что ты одна из тех, кого уже купили.

По всей видимости он решил, что я уже побывала в Квартале, а потом была продана с аукциона. Что ж, наверное так было даже лучше, но рассказывать Коучу, как все было на самом деле, я не собиралась. Но все же задала вопрос, который не мог меня не волновать.

– Вы сказали, что сразу поняли, что я – суккуб, а Артур – менталист. Каким образом?

Ян со вздохом поднялся с кресла, оперся о клюку и произнес:

– Мне проще показать. Следуйте за мной.

Он направился к одному из коридоров, и пока мы шли за ним, артефактор рассказывал:

– Все дело в аурах и магии. Тонкие материи, не видимые глазу, но тем не менее существующие. Это то, что отличает нас от обычных людей. Просто я пошел по иному пути, создавая артефакты для обнаружения нам подобных. Ученые искали в крови, и до сих пор ищут. Делают тесты на суккубов, я же смотрел под другим углом.

Мы вышли в еще одну полукруглую пещеру. Намного меньше предыдущей. И если первая походила на дом, то эта – на лабораторию, сплошь заставленную инструментами и неведомыми приборами.

Старик подвел нас к одному из столов, на которым стояли несколько прямоугольных стекол на подставках. На каждом из них виднелись изображения, происходящие не здесь, а где-то еще.

Заснеженная пустыня у подножия горы, заметенная пургой тропа, поляна с овечками и козами.

– Я назвал их визорами. Через них я наблюдаю за внешним миром, слежу, чтобы ко мне не наведывались непрошенные гости

– Через них вы увидели нас? – догадался Арт. Его взгляд завороженно изучал диковинку, и по выражению его лица я понимала, Франц уже мысленно прикидывает, как стоит использовать такое изобретение в разведке. Это же такие возможности.

– Да. Кроме изображения в обычном режиме, они видят и ауры. У не-магов – светлые, у целителей – зеленые, у менталистов – почти как у обычных людей, но с голубоватым отливом.

– А суккубы? – нетерпеливо спросила я.

– По-разному. Переливчатые, подстраиваются под цвет того, кто рядом. Твоя была со светлыми вкраплениями. Вначале я подумал, что это из-за близости менталиста. Но когда ты сказала о потерянном даре, стало более понятно. Просто ты теперь, как обычный человек.

– Ясно, – разочарованно протянула я. В душе ведь еще продолжала теплиться надежда на чудо, но увы, со мной оно не случится.

– Эти приборы… – Артур был все еще погружен в свои мысли. – Вы не думали их… продать?

Коуч рассмеялся, так что его смех отразился эхом под сводами.

– Нет, молодой человек. Вы сами сказали, мне уже далеко за девяносто. Деньги мне ни к чему, а отдавать все это… – он обвел рукой лабораторию, – неизвестно кому, я не собираюсь.

– Не боитесь, что после вашей смерти оно и так попадет “неизвестно кому”? – переиначил Франц.

Коуч покачал головой.