Разбитое сердце июля

– Толиков ведь так, кажется, не думал. И не ошибся, что и доказал своей смертью. Ладно, мы опять не о том говорим. Надо срочно узнать, кто теперь имеет право ездить на «Вольво» Юровского!

– Наследники его, надо полагать, – пожал плечами Нестеров.

– Да вряд ли. Они еще не могли вступить в права наследства, полгода не прошло. У этой женщины должна быть доверенность на вождение «Вольво», выданная Юровским еще до смерти.

– Правда? – воззрился на Алену Нестеров. – До смерти? А я думал – после!

Ага, юмор у него такой, понятно. Ой, как смешно… Ну что ж, как хочешь, товарищ Нестеров!

– Остановите, пожалуйста, – с самым невинным видом попросила Алена.

– А что такое? – подозрительно спросил Нестеров, однако к обочине послушно подвернул.

– Меня укачало, – сообщила Алена, открывая дверцу и выбираясь из машины. – Что тут такого удивительного, что вы так смотрите? Укачивает меня в легковушках, да еще на пустой желудок. Всю жизнь так было, с самого детства. Я чисто символически завтракала около десяти, а сейчас сколько? Ого, уже четвертый час!

– Вы что, собрались посидеть в ресторане? – удивился Нестеров.

– А почему бы и нет?

– Но ведь нам же нужно в «Юбилейный» вернуться…

– Нам? – Алена сделала большие-пребольшие глаза. – Это вам нужно вернуться. Вас призывает к этому служебный долг. А меня мой желудок призывает что-нибудь в него положить, и как можно скорей. А если требования моего желудка не согласуются с вашими планами, то я вас не держу. До свиданья, всего доброго!

И хлопнула дверцей, и свернула с обочины на газон, а потом и на тротуар. И вдруг, гонимая и подталкиваемая желанием отомстить Нестерову за пренебрежение к себе, сорвалась с места, завидев приближающуюся маршрутку, которая как раз шла к площади Свободы, от которой до дома рукой подать, ринулась за ней, вскочила, села у окна, изо всех сил стараясь не глядеть в сторону дороги, чтобы не знать, обогнала ли маршрутку «Ауди» с разъяренным водителем за рулем, или это «Ауди» с ошеломленным водителем за рулем все еще стоит, как пришитая, там же, где ее покинула сообразительная и коварная писательница Дмитриева, источник неожиданных догадок и неисчерпаемых сведений для простоватого мента, которому до начальника городского следственного отдела, как до луны, а вот ей, Алене Дмитриевой…

А кстати, о начальнике городского следственного отдела!

Она набрала номер, который сегодня лидировал в ее списке вызываемых абонентов, и уже приготовилась снова искательно заговаривать зубы Анечке, а потом отвечать колкостями на колкости Муравьева, как вдруг услышала совсем незнакомый женский голос, который с псевдорадушными электронными интонациями произнес:

– Добрый день! Вы позвонили в приемную начальника следственного отдела городского УВД. К сожалению, товарища Муравьева нет на месте. Можете оставить информацию после гудка, и начальник следственного отдела или его ближайшие сотрудники непременно свяжутся с вами в самом скором времени.

А потом прозвучал гудок, вслед за которым воцарилась выжидательная тишина. Автоответчик готовился записать Аленину информацию.

Да что проку, если он не в силах дать ответы на интересующие ее вопросы!

Ах ты, какие современные технические новинки знакомы, оказывается, Льву Муравьеву! Автоответчик установил! А сам где? А, ну да, он же предупреждал, что должен ехать в «Юбилейный» – выручать московского миллионера губернского значения из нештатной ситуации. Ну ладно, придется отлавливать его в пути – по сотовому телефону. Где-то был этот номер… Ага, вот он. Набираем… «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Судя по номеру, у Муравьева МТС, как и у Алены, а МТС берет и в городе, и на Кстовской дороге без всяких проблем, значит, Муравьев и впрямь выключил телефон – чтобы отгородиться от звонков всяких досужих писательниц. Определенно для связи с начальством у него есть другой номер, но его Алене вовеки не узнать. И приходится признать, что она поторопилась распроститься с ментом Нестеровым, который, очень может быть, и обладает какими-то сведениями о родственниках и друзьях Юровского…

Да, думала обставить его, а обставила себя, любимую! И строй теперь всякие безосновательные догадки!

«Что же делать?» – размышляла Алена, сердито глядя на летящий за окном городской пейзаж. Маршрутка уже одолела Сормовский поворот, выворачивала на Московское шоссе, вокзал совсем рядом. Что делать? Признать поражение, доехать до площади Свободы, дойти до дому, где верхняя полка холодильника (под морозилкой) набита любимыми творожками «Чудо», отвести душеньку, а потом отправиться ближайшим автобусом ночевать в «Юбилейный»… или вообще подождать до утра? Вполне можно спокойно переночевать и дома, номер в «Юбилейном» останется неприкосновенным, туда никто не войдет благодаря французской системе «Gardien», что означает «Сторож»…

Господи всеблагий!

Кажется, Алена призвала Всевышнего вслух, потому что тщедушный мужичонка, сидевший рядом, покосился на нее с недоумением.