Разбитая сфера

Значит, так тому и быть, посадка  должна быть именно «приземлением». Он слишком хорошо знал, что это сделает с кораблем, но сейчас его единственной заботой была жизнь его друзей и команды.

Он осмотрелся в поисках ровного места для посадки, но не смог найти ничего подходящего. Перевал, на самом деле, представлял собой V-образную долину с валунами — некоторые размером с фермерские дома — по всему дну. Посадить там корабль означало бы навлечь на себя катастрофу.

Он увидел, что проход сужался перед кораблем, дно долины поднималось вверх, пока не слилось с высоким валом гор в двух лигах или около того прямо впереди. И у него было совсем мало времени.

Телдин попытался еще больше замедлить корабль, но ему удалось снизить его скорость  до величины, чуть больше скорости пешехода. И с каждой секундой полета он чувствовал, как нарастает напряжение на киле. Трещины в тяжелом дереве распространились и были на грани разрушения «позвоночника» корабля в любой момент. — «Баундлесс» обречен», — признал он, — «что бы я ни делал.  Единственный вопрос в том, смогу ли я сохранить нам жизнь?» Он  спустил свой большой корабль  еще на несколько сотен футов, чтобы лучше рассмотреть местность.

Стены долины были обрывистыми — под сорок пять градусов или даже круче, как он решил, — покрытыми толстым покровом деревьев. Единственными местами, где он мог видеть просветы в лесу, были большие выступы красно-коричневых скал, выступающие из горных склонов.

— «Деревья вырвут днище из корпуса», — подумал он, — «возможно, убив нас. Но если я врежусь в один из этих скальных выступов, мы определенно погибнем». Он невесело улыбнулся. И снова обстоятельства, казалось, сговорились вынудить его пойти по пути, который он ненавидел.

— Впереди открытое пространство! — закричала Джулия.

Телдин сосредоточил свое усиленное восприятие на местность перед кораблем-кальмаром.

Да, она была права. В четверти лиги, впереди правая сторона перевала выровнялась, образовав что-то вроде плеча. По какой-то причине там не росло деревьев, открывая вид на зеленый луг почти в сотню ярдов в поперечнике. Трава — или что бы это ни было — казалась совершенно ровной, даже без каких-либо холмиков или кочек.

Идеально. Он начал разворачивать корабль так, чтобы его нос был направлен прямо на луг. Одновременно он снизил высоту судна, пытаясь еще больше снизить скорость.

Почти на месте. Еще чуть-чуть, на несколько длин корабля, и он сможет посадить «Баундлесс». Верхние ветви самых высоких деревьев хлестали по нижней стороне корпуса. Даже эти незначительные удары посылали дрожь по измученному килю, которую Телдин ясно ощущал. Еще сотню футов...

И вот он, луг, прямо под носом корабля. Телдин попытался привести корабль в зависание, но, применив обратную силу, он почувствовал тошнотворный треск, когда киль не выдержал. Его контроль начал испаряться, когда корабль перестал быть кораблем, превратившись вместо этого в разбитую развалину. Собрав последние остатки самообладания, он опустил нос корабля, чтобы тот не пролетел мимо и не врезался в деревья, стоящие за лугом.

Первым ударился таран, пропахав борозду в мягкой почве луга. Затем он зацепился за что-то — возможно, за погребенный камень, — и таран был вырван.

Приземлился и сам корпус. Удар сбил Телдина с ног, швырнул его на передний поручень юта, его голова ударилась обо что-то с ошеломляющей силой. Нахлынула темнота, угрожая снова поглотить его, но он боролся с ней чистой силой воли. Сквозь звон в ушах Владелец Плаща слышал крики страха и боли с нижних палуб и вокруг себя, а также вопли истязаемого дерева. Корабль трясло и мотало, каждый удар посылал разряды боли по телу Телдина.

Затем все было кончено. Сила плаща исчезла, и Телдин снова стал полностью самим собой — не кораблем, а просто очень потрепанным и израненным человеческим существом. Со стоном он заставил себя подняться на ноги и огляделся.

Корабль-кальмар прочертил борозду прямо по мягкому лугу и остановился только на расстоянии броска кинжала от деревьев на дальней стороне луга. Телдин понял, что промедли он пару секунд с посадкой, и они бы врезались  в эти толстые стволы.

Если не считать отсутствующего тарана, корабль-кальмар выглядел относительно неповрежденным с точки обзора Телдина на кормовой палубе. Но он знал, что это иллюзия. Когда его улучшенное восприятие исчезло, он почувствовал, как треснул киль, и как крепкая обшивка нижней части корпуса прогнулась, будто в ней было не больше прочности, чем в яичной скорлупе. «Баундлесс» был мертв, без какого-либо чуда, и Телдин не ожидал никакого чуда в ближайшее время.

Однако он был жив, как и Джулия, Люцинус и Джан. Полуэльф истекал кровью из глубокой раны на левой брови, но, казалось, не замечал этого. Когда Люцинус и Джулия — оба выглядевшие побитыми и с синяками, но не раненые серьезно — отделились друг от друга и от передних перил, Джан занял свою привычную позицию у переговорной трубы. — Докладывайте, что у вас там, — крикнул он Блоссом.