Разбитая призма

Понимая, что как только он высунется под прицел, его тут же нашпигуют свинцом, Золотой принял решение работать, основываясь лишь на своих внутренних чувствах. И, конечно, сам план был довольно рискованным. Для его осуществления предстояло бросить в самоубийственную атаку как минимум одного своего подопечного. Вот только кто согласится быть приманкой для столь опасной миссии?

Озвучив свою затею, Дьор, к немалому удивлению, увидел пять поднятых рук. Что ж, либо это настолько самоотверженные парни, либо им очень много платят. Выбрав самого худощавого и с виду быстрого бойца, Золотой вкратце объяснил ему, что нужно делать. Задача была проста: метнуться под огонь противника и попытаться выжить. Все остальное на себя берёт Жан.

Боец не стал задавать лишних вопросов, а лишь коротко кивнул, готовясь к рывку. Показав бойцу на пальцах «5,4,3,2,1. Вперёд!», Дьор прикрыл глаза и сосредоточился на ощущении управляемого им цвета.

В эту же секунду выпрыгнувший в соседний коридор воин из гвардии Золотого обратил на себя внимание вражеского отряда. Оставшиеся воины дружно замолотили, прикрывая его. Конечно, почти все пули летели в «молоко», изредка выбивая искры из барьера, за которым находились силы противника. Но главный замысел был выполнен, ответный огонь не заставил себя ждать. Застрекотали автоматы противника и, наконец, шипящим языком пламени заработал огнемёт. Этого-то и ждал Жан.

Охватив мысленно пространство, заполненное высокотемпературным оранжево-жёлтым цветом, он, изменив его траекторию, буквально вернул его назад. Охваченные огнём сектантские солдаты закричали от страшного жара. И тут Золотой направил остатки пламени внутрь баллона с сжиженной смесью, что висел на спине у огнемётчика. Раздался взрыв, и мгновенно рванувшиеся бойцы Дьора закончили начатое дело.

Утерев капли пота, что выступили на лбу от дикой сосредоточенности, магнат открыл глаза и направился к входу в бункер. А там уже крепили к бронированной двери термитные стержни. Через пару минут в створках образовалась оплавленная дыра диаметром в пару метров, и сразу же внутрь полетели светошумовые гранаты.

Не успели утихнуть вспышки и заметавшееся эхо, как вся пятёрка воинов оказалась в бункере. За ними уже чуть медленнее вошел Жан. Он ожидал увидеть что угодно, но то, что предстало перед его взором, оказалось самым маловероятным. В пустом помещении, за исключением одинокой фигуры в центре, никого не было. Вот только сразу было ясно, что это, скорее, пленник, чем властитель этой крепости.

Подойдя ближе, Дьор с удивлением узнал в скорчившемся теле, привязанном к стулу, своего сына. Кристоф находился без сознания и, судя по крови, буквально пропитавшей его одежду, был жестоко избит. Замерший на секунду Золотой был в смятении. Такого финала он точно не ожидал. Но на этом сюрпризы не закончились.

– Внимание всем сквадам! Обнаружен атомный реактор в нестабильном состоянии. Возможность взрыва составляет более 90 %. Всем общая эвакуация! Повторяю…

Но Дьор уже не слышал хриплого голоса, сообщившего столь ужасную новость. Он стоял возле обмякшего тела сына и дрожащими руками развязывал веревки. К нему подбежали бойцы и чуть отодвинув своего шефа, сделали это вдвое быстрее, работая спецножами.

Наконец обмякший Кристоф покоился в объятьях Жана, и последний в мгновение ока забыл всё то плохое, что думал о сыне. Безмерное, доселе незнакомое чувство затопило всю суть отца, и он закричал, выплескивая, всё то, что рвалось наружу. Но сейчас не было времени горевать. Близилась опасность, и краем разума Дьор это прекрасно понимал. Поэтому взвалив на спину ватное тело сына, он поспешил прочь из этого места. Конечно, напоследок, на всякий случай, приказав своим людям заложить во всех возможных местах максимальный заряд взрывчатки. Неважно, рванёт реактор или нет, но это пристанище сектантов будет уничтожено. Золотой уже понял, к чему было всё это театральное показушничество. И последний штрих с Кристофом был непросто намёком, а настоящим плевком в лицо. Но ничего, просто так Жан сдаваться не собирался. Это лишь одна из битв. И пусть она проиграна, впереди его ждет победа в войне.

* * *

Вячеславу было трудно дышать. Он понимал, что находится на той зыбкой грани, что отделяет явь ото сна. Грудь продолжало сдавливать, и дикий страх начал облеплять его тяжёлой и липкой паутиной. Хотелось кричать, но горло словно онемело. Любое движение гасло еще только рождённое мыслью. Окружающая привычная темнота вдруг обрела личность и будто хотела его убить.

Неожиданно раздался резкий звук – настолько высокий, что он ощущался буквально на пороге восприятия. Затем последовала смена температуры, будто его тело окунули сначала в ледяную воду, а после сразу бросили на раскаленный противень. Это было дико больно, и тогда Фиолетовый проснулся.