Раз за разом. Doing it All over.

— Так ты говоришь, что не делаешь ничего плохого? Спаркс спросил: «Что вы просто очень искусны в выборе правильных акций снова и снова. Настолько искусны, что никогда не ошибаетесь?»

— Так ты говоришь, что не делаешь ничего плохого? Спаркс спросил: «Что вы просто очень искусны в выборе правильных акций снова и снова. Настолько искусны, что никогда не ошибаетесь?»

«В принципе, да». Я кивнул.

— Вы не возражаете, если мы просмотрим ваши файлы? — спросил Спаркс.

Я громко рассмеялся, не в силах сдержаться. "Разрешите просмотреть мои файлы?

Вы с ума сошли?"

Он одарил меня разумным взглядом. «Если вам нечего скрывать, мистер Стивенс, — сказал он, — то почему вы не даете нам взглянуть?»

Я покачал головой. С меня было достаточно этого. «Господа, — спросил я, — это Соединенные Штаты Америки, не так ли?»

— Да, мистер Стивенс, — кивнул Спаркс.

"Хорошо. Тогда я защищен небольшим документом под названием конституция, не так ли? Небольшое дополнение к этому документу, известному как четвертая поправка? Я могу позволить вам это сделать. Но вы не можете этого сделать, не так ли? Потому что у вас нет никакой вероятной причины, по которой я совершил какое-либо преступление. перед вами и раскрыть какой-то международный заговор по внутренней торговле. Что ж, извините, что разочаровал вас, джентльмены, но этого не произойдет. Никакого заговора нет, и вы не будете просматривать ни один из моих файлов».

Тэлон сделал глубокий злобный вздох. «Мистер Стивенс, — сказал он, — у меня есть несколько очень хороших друзей в Налоговой службе. Я могу сделать несколько телефонных звонков, и каждый раз, когда вы подаете налоговую декларацию, вы оказываетесь под пристальным вниманием».

— Ты мне угрожаешь? Я лаял, смеясь. «Ты, должно быть, гадишь. Ты чертовски хорошо знаешь, что твои приятели из IRS уже изучили мое прошлое. Ты, наверное, мог бы перечислить мой собственный капитал не хуже меня. Ты хочешь, чтобы они проверяли меня каждый год». "Давай, давай. Они ничего не найдут. Я плачу каждую копейку налога на прирост капитала и подоходного налога, за который я несу ответственность. Я не делаю сомнительных вычетов. Я уверен, что мои клиенты сказали вам, что я Я немного чудак в этом отношении. Когда они жалуются на свой налог на прирост капитала, я всегда говорю им, что они должны гордиться тем, что платят его, что в этой стране недостаточное распределение богатства. Я говорю им, что думаю, что налог должен быть больше, чем есть, что богатых надо забивать налогами.

Они оба смотрели на мгновение, чувствуя, как баланс сил смещается вокруг своей оси. — Мистер Стивенс, — снова начал Тэлон.

— Господа, — сказал я, вставая. «Я очень занятой человек, и у меня есть работа. Думаю, пришло время положить конец нашему разговору. Если вы хотите поговорить со мной снова, пожалуйста, позвоните заранее и договоритесь о встрече. Обязательно пригласите адвоката. Добрый день.

Несмотря на мою браваду перед лицом федералов, эта встреча меня сильно обеспокоила. Они могли не знать, с чем имеют дело, но факт оставался фактом: меня заметили. Я не любил быть замеченным. Той ночью я вернулся домой и нашел Нину в ванной, ароматные пузыри покрывали ее тело, когда она промокла после изнурительного сна. Она должна была вернуться в больницу в шесть утра следующего дня.

Я наклонился к ванне и поцеловал ее. Каким-то образом моя рука упала в воду и приземлилась на ее скользкое бедро. Поцелуй углубился, и через две минуты я уже голый лежал с ней в ванне. За следующие пятнадцать минут на ковер выплеснулось значительное количество воды.

После того, как мы лежали голыми в нашей постели, глядя на вращающийся под потолком вентилятор, я рассказал ей о своем визите Талона и Спаркса. Она была очень встревожена этим.

"Федералы?" — спросила она, глядя на меня. — У тебя нет никаких проблем, Билл?

— Нет, — покачал я головой. «Они просто беспокоили меня. Они думали, что мой послужной список был немного подозрительным, и пытались выяснить, не делаю ли я что-то не так».

"Но вы не были," строго возразила она. Нина была хорошо осведомлена о моем мастерстве в выборе акций. Раньше она выражала сомнение в том, что я вкладываю так много нашего собственного капитала в конкретную проблему, но она давно научилась доверять моим «инстинктам». Как она могла спорить с постоянным успехом? Если у нее и возникали подозрения относительно того, откуда берутся мои знания, если она когда-либо думала, что это нечто большее, чем просто мой собственный здравый смысл и тщательное изучение, она ни разу не упомянула об этом ни прямо, ни косвенно.

«Нет, — сказал я, — я всегда старался изо всех сил быть на высоте. Я никогда не обманывал наши налоги ни на пенни. Нам не о чем беспокоиться в этом отношении, кроме в то же время я думаю, что пришло время для перемен».

"Какие изменения?"

Я сказал ей. Мы разговаривали до рассвета. К тому времени, как она уехала в больницу, решение было принято. Я запустил его в работу уже на следующий день.