Раз за разом. Doing it All over.

Я ухмыльнулся. «Ты учишься, Майк. Ты учишься».

— Ты знаешь, откуда я узнал эту строчку? он спросил меня.

"Где?"

— От тебя, — сказал он мне.

"От меня?"

«Последние пару лет, — сказал он, — я все время видел тебя с девочками из школы. Они были рядом с тобой во время обеда, рядом после школы, рядом с тобой перед школой. вы об одном из них, вот что бы вы сказали. Что вы были просто друзьями.

«И друзья были всем, чем мы когда-либо были».

Он удивленно покачал головой. — Ты хитрый ублюдок, — сказал он почтительно.

На следующее утро, вскоре после завтрака, мы с Трейси играли в криббедж в ее пещере. Трейси не была счастливым человеком, навечно запертым в логове родительского дома. Она страдала от развившейся каютной лихорадки и в лучшем случае была очень капризной. Я опередил ее на двадцать очков и только что выложил двойную карту, еще больше испортив ей настроение.

«Ты счастливчик, мудак», — сказала она с отвращением, швыряясь в меня своими картами. «Это глупая игра».

"И я собираюсь выставить тебя за это," добавил я. — А это значит, что ты будешь должен мне пятьдесят центов вместо четверти плюс двойные баллы.

«Трахни тебя и договорись», — сказала она мне. «И, пожалуйста, выключи всю эту хрень, которую ты поставил на проигрыватель. Это напоминает мне о поездках на машине с мамой и папой, когда мы были маленькими».

«Это «Битлз», — сказал я ей. «Это самый классический рок-н-ролл. Как вам это может не нравиться?»

«Это старая туманная музыка. Включите один из моих альбомов, они намного лучше».

«Музыка восьмидесятых — это зверство. Нельзя сравнивать чертовых близнецов Томпсон с «Битлз». Это даже не одна и та же категория».

«Мне нравятся близнецы Томпсон», — сказала она. «И Я НЕНАВИЖУ The Beatles. И это я ранен, а ты в МОЕЙ комнате. Так что ставь гребаных Thompson Twins».

— Хорошо, — сдался я, откладывая карты и направляясь к стереосистеме. Как раз в этот момент начал звонить телефон.

— У тебя есть этот Билл? — крикнул папа со своего насеста в гостиной. Мама была на работе.

— Ага, — сказал я, меняя курс и направляясь к телефону. "Привет?"

"Счет?" Это была Нина, и она звучала очень взволнованно. — Ты уже получил почту?

— Я так не думаю, — сказал я, уже догадываясь, о чем она говорит. — Все равно за ним никто не пошел. Почему? Ты получил письмо из колледжа?

«Принятие и полная академическая стипендия!» — радостно завизжала она. «Я в Билле. Я в деле! И я смогу позволить себе поехать!»

«Это здорово, Нина», — сказал я, сам взволнованный. «Позвольте мне проверить почту и посмотреть, есть ли там моя. Вот, поговорите с Трейси». Я передал телефон, фактически бросил его, сестре и выбежал из комнаты.

Все еще в спортивных штанах и без рубашки, я бросился к отцу, который с любопытством смотрел на меня, и вышел из парадной двери. Я подошел прямо к почтовому ящику у тротуара, распахнул дверь и заглянул внутрь. Там была стопка почты. Я схватила его, быстро перебирая конверты, журналы и нежелательную почту в поисках обратного адреса Вашингтонского университета в Сиэтле. Я нашел его ближе к дну.

Стоя там, держа его в руке, я вдруг испугался, вдруг побоялся открыть его. Внутри было либо да, либо нет. Если бы это было так, мы с Ниной вместе пошли бы в колледж. Если бы это было «нет», кто знает, что случилось бы. Я сделал глубокий вдох. Дрожащими руками я наконец разорвал конверт. Один быстрый взгляд сказал мне все, что мне нужно было знать. Я вернулся в дом.

Я швырнул оставшуюся часть почты папе и снова промчался мимо него. Я вернулся в кабинет и вырвал телефон из рук Трейси.

"Я тоже!" — радостно сказал я ей. «Принятие и полная академическая стипендия!»

"Я тоже!" — радостно сказал я ей. «Принятие и полная академическая стипендия!»

Несколько минут мы взволнованно говорили друг с другом о наших планах, о нашем волнении, о том, как сильно мы любим друг друга. Во время этого Трейси, казалось, действительно повеселела, и папа забрел в комнату, чтобы посмотреть, что происходит. Когда я наконец повесил трубку, Трейси первой поздравила меня. Она крепко обняла меня и даже немного поцеловала в щеку.

Папа был рядом. «Поздравляю, — сказал он мне. "Я очень горжусь тобой."

«Спасибо, папа», — сказала я, все еще пытаясь смириться с тем, что у меня все получается.

«Обязательно позвони маме прямо сейчас и дай ей знать».

— Я буду, — пообещал я. «Я сделаю это прямо сейчас».

«Кажется, — сказал папа, — сегодня почта полна хороших новостей». Он протянул мне небольшой складной лист бумаги, объявление. На лицевой стороне было изображение двух звенящих колокольчиков.

Я открыл его и прочитал, что внутри. Текст был написан со вкусом напечатанной каллиграфией.

СЕМЬЯ СТИВЕНСОВ: ПРИГЛАШАЕМ ВАС НА БЛАГОСЛОВЕННУЮ СВАДЬБУ ДЖЕКА ДЖЕЙКОБА ВАЛЕНТИНА И АНИТЫ ЛИНН БРОУЛИНГ В СУББОТУ, 28 ИЮЛЯ 1984 ГОДА, В СВЯЩЕННОЙ ЦЕРКВИ, СПОКАНЕ. СВАДЬБА В 13:00. ПРАЗДНИК ЛЮБВИ