Раз, два – пряжку застегни

– Барнс был пациентом Рейли, его прием был назначен на двенадцать. Он ушел в отставку из министерства внутренних дел и живет в Илинге. Незначительный, маленький человечек. Но вы не правы, предполагая, что я принял его теорию. Я принял только ее принцип.

– Что вы имеете в виду?

– Меня постоянно уводили в сторону – иногда случайно, а иногда намеренно, – сказал Эркюль Пуаро. – Мне упорно навязывали мысль, что это, так сказать, общественное преступление, основным объектом которого является такая видная личность, как вы, мистер Блант, – банкир, крупный финансист, поборник консервативных традиций. Но у каждого известного человека есть и частная жизнь. Моя ошибка заключалась в том, что я об этом забыл. Для убийства Морли существовали личные мотивы – например, у Фрэнка Картера. Такие мотивы могли существовать и для вашего убийства. У вас есть родственники, которые унаследуют деньги после вашей смерти. Некоторые люди любят или ненавидят вас как частное лицо, а не как общественного деятеля.

Теперь я подхожу к последнему пункту того, что называю «навязанной картой», – покушению Фрэнка Картера на вашу жизнь. Если покушение было настоящим, значит, это политическое преступление. Но могло ли быть иное объяснение? Возможно. В кустах был второй человек, который схватил Картера. Он легко мог произвести выстрел, а потом бросить пистолет Картеру под ноги, рассчитывая, что тот почти наверняка подберет его и будет пойман с оружием в руках…

Я задумался над личностью Хауарда Рейкса. Он был на Куин-Шарлотт-стрит в то утро, когда убили Морли. Рейкс – отчаянный противник всего, что вы отстаиваете. Но имеется и другой аспект. Рейкс хочет жениться на вашей племяннице, которая после вашей смерти унаследует весьма приличное состояние, хотя вы и позаботились о том, чтобы она не могла использовать основной капитал.

В таком случае не было ли все это, так сказать, личным преступлением – совершенным ради личной выгоды, личного удовлетворения? Почему я считал это преступление общественным? Потому что эту идею мне упорно навязывали, как фокусник – свою карту.

Когда эта мысль пришла мне в голову, я увидел первые проблески истины. Я был в церкви и пел стих псалма. В нем говорилось о сетях и тенетах… Не расставлены ли эти сети для меня? Вполне возможно… Но тогда кто их расставил? Только один человек мог это сделать… Но мне казалось, что это не имеет смысла. А если смысл все же был? Не смотрел ли я на это дело с самого начала не с того конца? Преступник не жалеет ни денег, ни человеческих жизней, потому что в этой игре колоссальная ставка…

Но если моя новая, фантастическая теория верна, то она должна объяснить все – двойственность натуры мисс Сейнсбери Сил, загадку туфли с пряжкой – и, самое главное, ответить на вопрос: где теперь мисс Сейнсбери Сил?

Eh bien – моя версия объясняла и это, и многое другое. Из нее вытекало, что мисс Сейнсбери Сил была началом, серединой и концом всего дела. Неудивительно, что мне казалось, будто существовали две разные Мабель Сейнсбери Сил, – так оно и было на самом деле! Была добродушная, глуповатая женщина, за которую уверенно ручались ее друзья, и была другая женщина – замешанная в двух убийствах, лгавшая и таинственно исчезнувшая.

Помните, как портье в Кинг-Леопольд-Мэншенс сказал, что мисс Сейнсбери Сил уже однажды приходила туда? Согласно моей реконструкции преступления, тот первый раз был единственным. Она так и не покинула Кинг-Леопольд-Мэншенс – другая мисс Сейнсбери Сил заняла ее место. Эта другая Мабель Сейнсбери Сил, носившая такую же одежду и новую пару туфель с пряжками, потому что старая была ей слишком велика, пришла в отель «Рассел-сквер», упаковала вещи покойной, заплатила по счету и отправилась в отель «Гленгаури-Корт». Не забывайте, что никто из друзей настоящей мисс Сейнсбери Сил не видел ее после этого. Более недели другая женщина играла в «Гленгаури-Корт» роль Мабель Сейнсбери Сил – носила ее одежду и говорила ее голосом, – но ей пришлось купить новую пару вечерних туфель. А потом она исчезла – в последний раз ее видели входящей в Кинг-Леопольд-Мэншенс вечером того дня, когда убили Морли.

– Вы хотите сказать, – осведомился Элистер Блант, – что в той квартире было все-таки мертвое тело Мабель Сейнсбери Сил?

– Разумеется! Это был очень хитрый двойной блеф – изуродованное лицо должно было посеять сомнения при опознании жертвы.

– А как же свидетельство дантиста?

– Сейчас мы к этому подойдем. Морли был мертв и не мог сам давать показания о своей работе. Он бы правильно определил личность убитой. Но в качестве доказательства использовалась медицинская карта – а она была сфальсифицирована. Помните, что обе женщины были пациентками Морли. Все, что требовалось, – это переклеить на картах ярлыки с именами.

Теперь вы должны понимать, что я имел в виду, когда ответил на ваш вопрос, жива мисс Сейнсбери Сил или мертва: «Это зависит от точки зрения». Ибо какую женщину вы имели в виду, говоря о мисс Сейнсбери Сил, – ту, которая исчезла из отеля «Гленгаури-Корт», или настоящую Мабель Сейнсбери Сил?